Южные нервы врага (Часть 1)

Когда противник не может окончательно понять, что именно делает оппонент, он начинает нервничать и допускать ошибки. Именно это сейчас происходит на левом берегу Днепра в Херсонской области. Если на остальных участках фронта ясность присутствует и при понятном рисунке боевых действий все упирается в соотношение сил и средств, то на левом берегу ситуация совершенно иная. Это потому, что на остальных участках фронта мы либо в глухой обороне, либо идет сражение за перехват оперативной инициативы, а здесь она явно за ВСУ.

На всей линии фронта, которая проходит по Днепру, противник имеет около 45 тыс личного состава, примерно 500 танков и вдвое больше других бронированных машин. Оно вроде и немало, но когда приходится все растягивать вдоль продолжительной линии фронта и главное – не понимая где его надо сконцентрировать, возникает неприятная нервозность в известных местах. Ведь по сути, любой участок фронта – не лучше и не хуже соседнего. Здесь нет явно выраженного места, где может начаться наступление, не важно какого масштаба.

И действительно, противник четко понимает, что у него нет сил и средств для организации наступательных действий на правом берегу, а это значит, что все указанные выше силы и средства необходимы для обороны. С такой группировкой войск вполне можно засесть в оборону, но нужно понимать, где именно оппонент организует свой наступательный план. И тут Днепр уравнивает подобную возможность, буквально в любом направлении. 

Как ни крути, а прогноз возможных действий любая армия, в первую очередь, высчитывает исходя из собственного опыта. Проще говоря, собственные представления о том, как бы они действовали в данной ситуации, делегируются оппоненту и корректируются особенностями, которые различают обе противостоящие армии. Это – нормальная практика и она применяется всегда и везде. Грамотный военачальник понимает, что определенные приемы и методы ведения боевых действий имеют объективный характер и с их применением, события будут развиваться в одном ключе, кто бы и где не воевал. Тем не менее, имеются определенные моменты, присущие именно данной армии, а потому – совокупность этих данных дает возможность прогноза дальнейших событий.

И вот именно здесь это не работает по той самой причине, которая приведена выше. Собственный опыт подсказывает противнику, что начинать более или менее ощутимую наступательную операцию, требующую форсирование крупной водной преграды, которой безусловно является Днепр – крайне рискованно и они такое даже себе не могут позволить. Не зря же имея обширный плацдарм на правом берегу, глубины которого хватало для того, чтобы не дать ствольной артиллерии ВСУ работать по переправам, все же вынужден был отойти, уничтожив сами переправы и даже взорвав дамбу Каховской ГЭС.

То есть, собственный опыт им подсказывает, что думать о наступлении с форсированием реки – невозможно. Плюс к тому, ВСУ еще ни разу не показывали ничего подобного, и потому к своему негативному опыту они не могут прибавить особенности ведения боевых действий ВСУ именно в таких ситуациях. То есть, из двух обязательных условий, для противника оба являются неизвестными и потому он вынужден как-то реагировать на эту неизвестность.

(Окончание следует)