Классические фразы, часто исполненные латынью, прямо сейчас обретают новые, неожиданные смыслы. Причем, они настолько неожиданны, что каких-то три года назад об этом даже догадаться было невозможно. Взять, например, выражение Sic transit gloria mundi. Его классический смысл известен всем, но прямо сейчас у лаптей складывается совсем другое наполнение этого выражения. Теперь оно выглядит примерно так: «Вот мы все и про*рали». Если прямо не касаться войны в Украине, а рассматривать только последствия, которое скрепные сейчас черпают полными лаптями, то подтверждений этому смыслу множество и встретить их можно как в самой выгребухе, так и за рубежом.
Так, нам рассказывают о впечатлениях от вчерашнего Парижа, которые легко накладываются на тему. Как известно, Елисейский дворец дал разъяснение на запрос российского МИДа по поводу того, что на юбилейных мероприятиях, которые пройдут в начале июня в Нормандии и будут посвящены высадке союзных войск во время Второй Мировой войны, никого из федерации не будет. Понятно, что не будет прутина, поскольку тот боится, что его повяжут, но ни его, ни кого-то из лаптей туда даже не думали приглашать, как в былые времена. Все закончилось, клеймо изгоя уже не смыть.
Но это – фон, а собственно впечатления заключаются в другом. Если кто-то бывал в Париже, то хорошо знает набор мест, где обычно кипит жизнь туристическая и потому там – почти не слышно французской речи. На самом деле, мест этих много, но самыми знаменитыми являются Трокадеро и собственно – Эйфелева башня, Сакра Кер и кварталы Монмартра, вокруг него и конечно – Нотр-Дам. Тут надо заметить, что прямо сейчас центр Парижа трудно узнать, поскольку повсеместно возводятся трибуны и площадь Конкорд, например, вся в трибунах. Даже знаменитое Марсово поле, излюбленное место для пикников как парижан так и гостей столицы, закрыто и там устанавливают трибуны.
Но вот что интересно, если у вас было время и вы «зависли» на смотровой площадке площади Трокадеро, любуясь видом Башни и Марсового поля за нею, то вы очень быстро могли бы понять, что со всех сторон до вас доносятся фразы на русском. Так вот, вчера не было слышно ни единой реплики такого плана. Коллега специально вслушивалась в фон и – ноль. Возле Башни – тоже самое. Более того, другой коллега, в это же время, искал место, где можно недорого отобедать блюдами рыбной кухни недалеко от центра Парижа и набрел на комментарии к одному из таких ресторанчиков, расположенных недалеко от Триумфальной арки.
Так вот, комментировали лапти. Один из них восторгается тем, как там все вкусно и недорого, только единственное, что его расстроило, персонал не говорит по-английски. И тут в обсуждение воткнулся лапоть, который предупредил участников обсуждения о том, что боже упаси им говорить в ресторане по-русски. По своему опыту он утверждает, что французы тут же идентифицируют русских и либо перестают обслуживать, либо всячески демонстрируют, что им тут не рады, а по слухам, могут что-то нехорошее сделать и с пищей. Поэтому он заклинает соотечественников говорить на любом языке или общаться жестами, но не говорить на русском, чтобы не иметь себе неприятностей. Пока ничего экстремального нет, и как там было у классика их литературы:
«-В Париже за 100 рублей дали всего 213 франков.
-Это ещё ничего, скоро вам за 100 рублей в морду будут давать», еще нет, но тенденция – налицо.
(Окончание следует)
зараз 100 фублєй – менше одного ойро. в пику не дадуть, максимум – плюнуть