Деньги, деньги, дребеденьги (Часть 1)

Недавно на публику была вынесена драма или даже трагедия, известная под названием «Развод и хата пополам», действующие лица – он и она. В роли «он» выступил широко известный «не такой» и самозванный друг Украины Марик Фейгин. А в роли «она» – пациент под именем Люся. Что они там не поделили, можно только догадываться, но можно утверждать наверняка, что оно имеет явно зеленый цвет. Мы как-то несколько раз поясняли то, что Фейгин за фрукт и с какого дерева он оторвался, тем самым желая поставить на нем заметное тавро, чтобы любой, кто желает влить себе в голову помои, которые он варит, задал себе хотя бы пару вопросов. Первый – о его прошлом и о том, как он воевал в отрядах военного преступника Радована Караджича. Сам он об этом не решается рассказать и напирает на то, что он – адвокат и правозащитник, а все остальное – не важно.

Отсюда возникает второй вопрос о том, каким таким образом он стал адвокатом известной исполнительницы художественных голодовок Гади Хавченко. Кстати, он рассказывал, что та сидит на «сухой голодовке», но похоже на то, что ни Гадя, ни Марик не в курсе, что это. Но дело тут даже не в этом. Мне пришлось плотно заниматься вопросами права еще с конца совка и потому – общаться с разными персонажами «правозаменительной системы» тех времен. Перед его самым развалом очень многие деятели, даже конторские, стали спиваться, поскольку четко понимали, что их синекуре приходит конец. 

ИСТОРИЯ ПРЕДМЕТА

Мне лично не доводилось выслушивать пьяные откровения этих деятелей, но зато у меня сложились очень плотные отношения с первым замом прокурора одного из городов, пока находящихся под оккупацией. Он уже тогда был, что называется, «возрастной» и его уже давно нет в живых, но он тогда рассказал много чего интересного, что возможно, станет предметом отдельного материала. Но два момента стоит упомянуть прямо здесь. Первый – станет индикатором для тех, кто в теме и кто знает, как оно тогда работало, а второй относится непосредственно к данной теме. 

Итак, тогда я был еще молодым и неопытным и потому задал ему вопрос, который наверняка считался некорректным, но отношения у нас сложились хоть и не дружеские, зато такие, что он мог многое говорить мне как есть. А вопрос был по поводу того, почему он так и не стал прокурором города и уйдет на пенсию с этой должности. На это он ответил, что прокурор города, района или области – должность номенклатурная и подлежит ротации. Отработал пять лет и тебя переводят куда-то, не всегда в лучшее, но всегда – в новое место и там надо все начинать по-новому. 

А первый зам, если он правильно построил отношения с вышестоящим руководством, может просидеть на должности и 10 и 15 лет. За это время устанавливаются прочные связи с нужными людьми и он создает себе небольшой коммунизм. То есть, у него все есть и платить ни за что не нужно. Кроме того, первый зам всегда был куратором следствия. У него и должность так называлась «зам по следствию». То есть, все ордера на арест, обыски, обвинительные заключения и прочее, выходили за его подписью. А это значит, что в его руках находились судьбы людей, которые попали в жернова следствия. Он решал, будет ли подследственный находиться под арестом в СИЗО или на «подписке» – дома. А тогда это стоило от 1000 долларов, если речь не касалась какого-то яркого дельца или бандита. Те могли не платить вообще, а расплачиваться услугой. Между прочим, чем выше должность, тем оплата услугой была более распространенной. Суть ее сводилась к тому, что тот же прокурор избирает мягкую меру пресечения, но денег за это не берет, но фигурант уже попадал в зависимость и когда прокурор или подобное ему лицо о чем-то попросит, то отказать уже нельзя, в чем бы ни состояла суть просьбы.

(Окончание следует)