Кроме того, поскольку в данном случае была проведена действительно дерзкая операция в глубоком тылу противника и она была основана на различных, явно закрытых данных, то решение о том, что можно опубликовать, принимают не военные, а спецслужбы. Они точно понимают, что надо вырезать из видео, чтобы не дать противнику какой-то лишней информации. А то, что нечто подобное надо делать – безусловно. Понятно, что наши военные практически всегда молчат и ничего не подтверждают. Это – правильная и хорошая позиция имеет один существенный и опасный недостаток.
Это нам, украинцам можно не рассказывать о том, что там происходит на фронте или вот в ходе таких операций. Практически все мы имеем родных, близких или просто знакомых, или как мы – коллег, которые регулярно вносят ясность в то, как обстоят дела. И мы уже выработали собственные алгоритмы, которые нам позволяют писать малую частичку того, что становится известным. Но в нашем случае, мы очень зависим от поставок всего, что осуществляют наши партнеры. Для населения этих стран войны нет и они хотят видеть картинку, особенно – успехов, чтобы не возникали вопросы о том, куда идут миллиарды.
И вот именно такие видео показывают то, что ВСУ исполняют вещи, о которых их военные даже подумать не смеют, а если все же такая мысль проскочит, то их моментально бросит в пот или еще хуже. Так давать по зубам блохастой твари, которую там называют «русским медведем», не решается никто. И пожтому, именно такое туда надо переправлять, пускай смотрят на то, что их страхи, впитанные с молоком матери, мы давно откинули и уничтожаем врага всеми доступными средствами. А в данном случае, стираем одну из самых жирных красных или вернее – коричневых линий, которую начертил лично прутин. Причем, стираем в таком великолепном стиле, что такое видео можно смотреть в повторе десятки раз.
А теперь внимательно всмотримся в видео, которое давала бортовая камера дрона. Можно рассмотреть, что он был нацелен на опору моста и в этот раз, видимо, разрушения были хоть и не такими красочными, как это было в первый раз, но наверное – более тяжелыми, поскольку повреждение опоры конечно же можно ремонтировать и все такое, но уже никто не даст никакой гарантии того, что там внутри нее и скорее всего, динамическая нагрузка от взрывной волны, внесла свои изменения во внутреннюю структуру. Если перекрытие можно заменить на новое, то с опорой все будет сложнее, поскольку вынуть ее из дна и поставить новую, целую, в нынешних условиях – невозможно. В таком случае надо просто понимать, что одна опора уже «битая» и крашеная, со всеми вытекающими последствиями.
И тут, на наш взгляд, начинается самое интересное. Не надо быть специалистом в области артиллерии, либо инженером взрывотехником, чтобы понимать простые истины о том, что боеприпасы бывают разного типа, в зависимости от предназначения или того, что они должны делать. Понятно, что осколочные боеприпасы рассчитаны на уничтожение живой силы противника, а также – не бронированной техники и разного рода легкого оборудования, которое по определению не будет бронировано. Туда пойдут разные виды локаторов, оборования РЭБ и связи и конечно же – стоящая на аэродроме авиация. Тем более что авиация в воздухе уничтожается боеприпасами, у которых намеренно сформированы поражающие элементы, наносящие максимальный вред самолету. С пехотой – тоже самое. И потому, боеприпас проектируется таким образом, чтобы создать волну осколков, летящих со скоростью, которая дает нужную кинетическую энергию каждому из них, для поражения соответствующей цели.
(Окончание следует)