Наши военные, как всегда – держат паузу по Станиславскому. И в общем, их можно понять. Ведь если по целям отработали Тенями и Скальпами, а все указывает именно на это, то тут важна полная точность во всем, поскольку можно не сомневаться в том, что наши партнеры, как военные, так инженеры-проектировщики оружия и его изготовители, тщательно следят за результатами применения их систем вооружений. Скажем так, на сегодня в мире нет ни одного места, где такое оружие могло пройти проверку в боях с высокой интенсивностью, а в данном случае – с максимально плотной системой ПВО.
Ведь каждому понятно, что любая вновь созданная система вооружений, а тем более – сложная и дорогостоящая, имеет свой технический и технологический потенциал. Но в отличие от гражданских изделий, оружие всегда действует в среде физического противодействия оружию противника и потому эффективность собственной системы вооружений может быть установлена только таким образом. Более того, только в таких условиях раскроются сильные стороны, которые оказались для противника большей проблемой, чем он рассчитывал, а также будут обнаружены недостатки, которые невозможно вскрыть иначе, нежели в ходе боевого применения по хорошо оснащенному противнику.
Не секрет, что последние десятилетия оружие обкатывалось в боевых условиях либо с заведомо менее стойким и оснащенным противником, наподобие Ирака, либо вообще – в режиме антитеррористической операции. К сожалению, полученный опыт боевого применения в таких условиях, оказался мало полезным для крупномасштабной войны, но часть вооружений создавалась именно с учетом «антитеррористических» данных. Теперь же идет боевая работа именно такого плана, для которого и создаются крылатые ракеты.
А все это к тому, что результат атаки важен не только для того, чтобы пополнить список боевых потерь противника техникой и личным составом, но и для того, чтобы точно понимать, как оружие отработало до момента попадания в цель. Поэтому наши военные и партнеры собирают все данные о ходе и результате атаки, а после этого еще и решат, что из этого можно показать публике, а что следует закрыть, поскольку это будет нужно для того, чтобы «допилить» оружие, с учетом полученных данных.
Но в любом случае, одновременные пуски десятков ракет в одном залпе, это – не наш стиль. Это противник может себе позволить отстрелять за один заход десятки крылатых ракет воздушного базирования и при этом он использует стратегические бомбардировщики, каждый из которых может запустить с десяток ракет. Несколько раз публиковались сообщения о том, что противник использовал тактическую авиацию для запуска ракет Х-59 и при этом указывалось, что пуски проводились с фронтового бомбардировщика Су-34. То, что удалось увидеть в свободном доступе, говорит о запуске всего двух ракет с такого борта. Методом аналогии можно предположить, что штатно Су-24 тоже могут нести две Тени или Скальпа. А раз так, то тут получается вот какая математика.
Наше командование сообщило о том, что ракеты успешно поразили 5 целей. Если наши Су-24М имеют два пилона для этих ракет, то в таком случае понадобится три самолета, чтобы запустить 5 или 6 ракет. Скорее всего, на других пилонах были ракеты-обманки, которые уже отлично себя зарекомендовали. В таком случае, можно предположить, что максимум, что смог сбить противник, это была одна ракета. Или же и шестая не была сбита, а просто не попала в цель, по какой-то причине, возможно из-за работы РЭБ. Но это не 17 и не 20+ ракет – точно.
(Окончание следует)
А могли ж вразити одну ціль двума ракетами! Ну, щоб вже було “навєрняка”?
Де-які цілі, як аєродроми, потребують більшої кількості ракет для виконання поставленої задачі. А, судячи з інфи з того боку – один літак був вражений прямим влучанням, а 2 інших отримали сильні пошкодження. Думаю, що там і були задіяні 2 ракети, хоч і розумію, що це просто “гадання на кавовій гущі”.