Тайны и секреты (Часть 1)

Все мы помним, как накануне 24 февраля 2022 года над посольством федерации в Киеве очень долго поднимался дым от сжигаемых документов. Те, кто застал 1991 год в Киеве, видели нечто подобное над республиканскими правительственными учреждениями, а особенно, над зданием КГБ перед тем, как начал рушиться совок. И потому, когда в Сети появились фото и видео дыма над известным зданием на тогда еще Воздухофлотском проспекте, комментировали это однозначно – будет большая война.

Кстати, янелох потом рассказывал о том, что ему никто не рассказывал о том, что вторжение неизбежно и когда оно состоится. Если он это говорил “по чесноку” и от души, то его прозвище «янелох» надо отменять. Дело в том, что за день до вторжения, в Верховной Раде уже все всё знали и даже знали о том, что главный удар будет направлен именно на Киев. Именно поэтому они так наглухо исчезли и начали выныривать из разных мест лишь после того, как на Севере противник был изгнан за границу. А до этого они настолько испортили атмосферу в Раде, что насекомые умерли от этой газовой атаки. И если они это знали, а янелох не знал, то какой же он тогда янелох?

Но вернемся к уничтожению документов. Я уже не раз описывал процедуру обеспечения режима секретности в совковой армии. Если это был отдельный батальон или полк, со своим штабом, или однозначно – дивизия, то в этом штабе имелись свои части, строевая, например, которая фиксировала и оформляла все движения личного состава. Без нее не могло быть отдельного батальона, но и без секретной части – тоже, поскольку именно там хранились все документы с грифами «секретно», «сов. секретно» и в отдельных случаях «особой важности». Последнюю категорию я лично не видел, а только слышал о ее существовании, а остальное – приходилось получать, изучать, сдавать ну и так далее.

Не знаю, как оно было в других подразделениях, а в моем были совмещены секретная и мобилизационная части, и соответственно, там заведовали офицеры, которых называли секретчиком и мобистом. Они занимались исключительно обеспечением режима секретности и в их прямом подчинении не было личного состава, но это – в повседневном течении службы. Если объявляется военное положение или что-то подобное, на время к ним прикомандировуют несколько бойцов, которые должны принимать участие в неотложных мероприятиях, а именно – уничтожать часть документов и грузить другую в специально выделенный транспорт, который должен был все вывезти в секретное место. Кроме того, бойцы входили в комиссию, которая подписывала акты уничтожения документов.

Так вот, по этому поводу регулярно проходили тренировки, в ходе которых отрабатывались именно эти действия. Натурально документы не уничтожались, но все делалось именно до момента, когда начинается их физическое уничтожение. Штатно документы уничтожались в буржуйке специальной конструкции с особыми сетками внутри, чтобы тягой не вытащило наружу либо уцелевший лист документа, либо его сгоревшую, но уцелевшую в виде трухи, скелетину. 

Ну и для того, чтобы все можно было сделать очень быстро, на всех сейфах были бирки, что вывозить, а что – жечь. Мало того, на некоторых стояла отметка «в первую очередь» уничтожать или жечь. В общем, те, кто служил в совковой армии, знают, что сетка находится там, где из окна торчит труба буржуйки. То есть, это была штатная ситуация и штатная буржуйка, а потому дым над посольством как раз и сигнализировал о том, что прямо сейчас запущен какой-то экстренный план. Ну а какой план мог быть 23 февраля – всем понятно. Все это мы подробно описываем для того, чтобы понятными стали действия, произошедшие примерно за год до 24 февраля и на другом боку земного глобуса.

(Окончание следует)