Еще вчера многие увидели сообщения о том, что переговоры найвэлычнийшего с чубчиком закончились провалом, а сегодня утром – прочли различные описания того, что было в Белом доме и что было потом. Оба участника переговоров уже дали интервью и как это несложно было предположить, рассказали две разные версии произошедшего. Мы не станем погружаться в комментарии именно этого блока информации, поскольку это лучше всего делать, имея текст или видео первоисточника, зато обратим внимание на некоторые другие аспекты.
Не знаю, кто и что ожидал от этих переговоров, но у нас был простой набор возможных вариантов: либо позорный договорняк, либо провал переговоров. Причем, первый вариант, на наш взгляд, был более вероятным. Тому есть свои причины. Риторика самого Трампа, его вице и того, что там называют госсекретарем, явно имеет привкус отмывания прутина от крови. И это – наша кровь. Понятно, что трындеть можно что угодно, а потом, на фоне этих разговоров, можно сделать какой-то резкий маневр, но Трамп не замечен в умении выполнять фигуры высшего дипломатического пилотажа, а указанные выше его соратники – тем более.
Показателем же стала резолюция ООН, из которой Штаты выкинули любые упоминания об агрессии федерации. Это указало на то, что речь идет не о маневрах. То есть, это были уже не просто слова, а конкретные действия и как водится, судить о явлениях следует именно по действиям. И все это случилось в преддверии упомянутого визита. А теперь – обратим внимание на важный момент, который обычно действует в дипломатической практике. Без него оценка произошедшего будет неполной или неверной.
Итак, в случае какой-то сложной или спорной ситуации, выход из которой лежит через формализацию какого-то соглашения, всегда прорабатывается дипломатами в кулуарном режиме. На то она и дипломатия, чтобы в стороне от глаз и ушей посторонних, один за другим, сглаживать острые углы, которые и составляют суть проблемы. В зависимости от того, насколько успешным будет этот процесс, зависит срок этой работы. Ее финалом будет либо полностью утвержденный текст соглашения, либо если стороны не смогли полностью решить все вопросы и остается пара-тройка ключевых, разрабатывается два или три соответствующих варианта соглашения, которые видят два первых лица стран, участниц переговоров.
Если имеется один, уже полностью «причесанный» вариант соглашения – каждая из сторон сигнализирует о том, что готова официально его утвердить, путем публичного подписания во время встречи первых лиц, после чего идет уже техническое согласования места и времени этого мероприятия. Если же таких вариантов соглашения больше, чем один, то каждая из сторон оценивает целесообразность личной встречи первых лиц для того, чтобы уже в очных переговорах выйти на один из имеющихся вариантов текста.
Между прочим, такая практика применяется не только на межгосударственном уровне, но даже крупные компании, ведущие серьезный бизнес, поступают примерно таким же образом, когда речь заходит о каких-то острых или спорных моментов взаимодействия с компаниями примерно такой же весовой категории. То есть, в этом нет ничего нового или тайного.
(Окончание следует)