В самом деле, проблем в стране было много, но все они так или иначе решались, но для будущего процветания, была необходима все большая численность населения. Чернь этого не способна понять, а он, как олицетворение власти, мог и обязан это видеть. Поэтому он – запретил аборты и даже несмотря на то, что ему стали докладывать о резко возросшей смертности среди женщин молодого возраста из-за нелегальных абортов, диктатор не смягчился. Он был тверд в своем решении… А теперь каждый, кто дочитал до этого места, может задать себе вопрос о том, кого я описываю с помощью представления всех этих обстоятельств. Наверняка многие почуяли здесь подвох и будут правы.
На самом деле, это описание румынского диктатора Николаэ Чаушеску и то, что порядок и характер его действий, почти полностью повторяется путиным, не вызывает удивления. Каждый диктатор вынужден двигаться примерно в одном и том же туннеле условий и обстоятельств, а значит и меры он будет предпринимать очень схожие тому, что уже когда-то было. Таких деятелей ранее называли самодержцами, но это – сравнительная категория и если власть действительно была сосредоточена в его руках, то он же пожинал и все плоды обратной стороны чрезмерной власти.
Чаще всего этот страх имеет одну природу – пациент понимает, что натворил уже столько дел, что как только он лишится власти, то его тут же казнят и скорее всего, казнят как-то нехорошо, но зато – быстро. Быстро не в плане самой процедуры, а в плане времени, которое пройдет от его поимки, до казни. Это на себе прочувствовали Бенито Муссолини, Муамар Каддафи и тот самый Николаэ Чаушеску, которого мы так подробно описали выше.
Сейчас, имея воспоминания тех, кто был рядом с диктаторами на их финальном отрезке, можно говорить о том, как они подвергались приступам паники, а когда все началось рушиться, в каком диком ужасе они пребывали до момента, пока для них не выключили свет. Можно не сомневаться в том, что прутин сейчас ощущает нечто подобное, хотя старается не подавать виду, поскольку как только ты покажешь, что тобой овладел животный ужас – все! Это уже финальная стометровка. Те, кто видел хронику падения Чаушеску, могут увидеть его выражение лица, когда он стоял на балконе своего дворца и обращался к массе народу, стоящей внизу. Там отчетливо видно, когда до него дошло, что это уже – все.
История показывает, что агонию можно продлить, как это случилось с Муамаром или Саддамом, а прямо сейчас происходит с Башаром. Если есть куда бежать, то все эти ощущения можно растянуть, поскольку тот же Башар сейчас засыпает и просыпается одной мыслью: «а не выдадут ли меня?» Ведь как только его выдадут, все пойдет по тому же сценарию, что ждал его, не смойся он из Дамаска. Москва – не самое надежное убежище и если он лично общался с путиным, то наверняка уловит в его поведении то, что было и с ним, за какое- то время перед бегством. Только вот прутину бежать особенно некуда, поскольку ему должно быть прекрасно известно, что Си может сторговать его тушку просто в одно касание, а насколько можно понять, его дет уже не только военный трибунал в Гааге, но и специальный судебный орган, который учрежден исключительно для того, чтобы решить, что именно делать с его лысиной. И вот в связи с этим, у нас есть описание сна, а вернее – кошмара прутина, которое попало в наше распоряжение.
(Окончание следует)