Про сапоги (Часть 3)

Было бы вполне в стиле этого противостояния, чтобы кого-то обвинили в чем-то непристойном, к чему не относится коррупция или какие-то изощренные способы совокупления. Либо кто-то вышел из окна или балкона, в конце концов – никто не отменял сердечный приступ. То есть, подобные вещи – вполне привычны и являются таким себе вариантом взаимодействия между двумя структурами, а вот чтобы устраивать публичные разборки, это уже – декаданс.

Но вот оказывается, что нечто подобное происходит и в недрах самих сапогов. Тут следует заметить, что смена военного министра всегда имеет непростые последствия. Ведь именно то, что про войну или про готовность к ней, находится в ведении генштаба любой армии, а вот министр и его аппарат, это – про деньги и понятно, что во время войны – про большие деньги. 

Товарищи Резников и Умеров это знают, что это такое как и знают о том, что наиважнейшим инструментом для манипуляции с деньгами является пила. Если кто-то из них не до конца осознавал важность этого прибора, то товарищ Арахамия безусловно пояснит, как оно работает. Что-что, а это он освоил еще в Сухуми, вместе со своими мохнатыми братьями. Но на болотах у военного ведомства денег на порядок больше и потому тот, кто стоит у руля пилы – очень богатый и состоятельный Буратино, который имеет свой клан «помощников». Поэтому смена персонажа у этого руля, всегда ведет к драматическим событиям, что случилось там при рокировке оленевода на молельщика.

Только в последнее время лучший друг шаманов, общаясь со своими коллегами по оленеводству, несколько раз определенно заявил о том, что вскоре он вернется в кресло военного министра и даже назвал крайний срок своего ренессанса – март следующего года. Уже трудно сказать, сам оленевод это говорил или же это додумали его слушатели, но свое возвращение он обосновывал тем, что министр-молельщик завалил работу и вообще, что он не понимает специфики министерства. А вот он, имея – полный иконостас наград, включая «мать героиня» и «испанский летчик» – лучшая кандидатура для того, кто может крепко держать пилу в руках.

И вот конторские источники решили поддать динамики в обмен любезностями этих деятелей и описали эту самую линию разлома между Шойгу и Белоусовым следующим образом:

«Сергей Шойгу считает оскорблением слова Андрея Белоусова, который накануне поблагодарил его за создание «мощного задела» в развитии Вооруженных сил. Недовольство министром обороны секретарь Совбеза высказал в общении с несколькими близкими к нему людьми…»

Здесь конторские явно сгущают краски, поскольку Белоусов не был уличен в том, чтобы негативным образом отзывался об оленях. Более того, за все свое время на посту министра он и об овцах ничего такого не сказал и потому не вполне понятно, почему слова Белоусова Шойгу воспринял именно как оскорбление, но тем не менее, сказал такое:

«Я не задел создал. Я создал армию России. Которой Белоусов сейчас пользуется. И, несмотря на его бездарное руководство и массу ошибок, армия все еще существует и воюет. За это меня нужно было поблагодарить, а не издеваться… Думал вернуться спокойно, поблагодарить Белоусова за работу. Но, раз он такая скотина, мы устроим ему позорный конец на посту… Общественность сейчас видит несколько провалов Белоусова, среди которых оккупация части Курской области. А я много чего еще публично расскажу. Как гибли на построениях военные, которые ждали замов министра, как деньги в Минобороны воруют. И многое другое. Зря он решил меня оскорбить».

В общем, натура у Шойги оказалась нежная и ранимая, а за свои раны он обещает мстить люто и беспощадно. Публично он не обещал скормить Белоусова своим оленям, но все может быть. А мы просто заметим, что все эти вещи, недавно казавшиеся невероятными, возникают не на ровном месте. Ситуация меняется коренным образом.