Взгляд на драку (Часть 2)

И тут снова возникает ситуация, когда одними и теми же словами разные стороны называют прямо противоположные или же очень далекие друг от друга явления или вещи. Ведь очевидно, что любая воюющая сторона будет вкладывать в термин «эскалация» совсем не тот смысл, который себе представляет сторона, остающаяся вне драки. И тем более, другой смысл будет у стороны, которая уже забыла, что такое драка, и о ней имеет какое-то книжное или киношное представление. Агрессор, уже развязавший войну, имеет совершенно низкий порог применения силы, если вообще этот порог еще остался, а окружающие будут стараться создать даже не порог, а стену, которая должна отгородить их от действий агрессора. 

Только вот фокус в том, что агрессор уже знает, как быстро и эффективно пробивать подобные стены, а в результате получается, что посторонний зритель всего лишь ограничивает себя, чтобы как можно дольше остаться в иллюзии «отсутствия эскалации». Наверное, все помнят о том, как подписав Мюнхенский пакт с Гитлером, Невилл Чемберлен сошел с трапа самолета и размахивая бумагой с подписями Гитлера, Муссолини, Деладье и собственной, заявил о том, что привез англичанам вечный мир. Эта вечность не продлилась и года, но в тот момент он был уверен в том, что мастерски избежал эскалации.

Агрессор, уже развязавший войну, а не готовящийся ее развязать, четко фиксирует подобные потуги и однозначно идентифицирует оппонента как импотента, когда тот рассуждает о том, что надо избегать эскалации. Начав войну, он уже эскалировал ситуацию до крайней степени и теперь ему надо действовать так, чтобы своих противников бить по одному. А противник всегда будет «по одному», если сам себе твердит мантру об избежании эскалации. Он уже не способен влиять на уровень эскалации, поскольку его регулирует исключительно агрессор и как в нашем случае – жертва агрессии, у которой хватило духу вступить в отчаянную драку.

К сожалению, страны НАТО сейчас просто провоцируют прутина на агрессию, и возможно, даже не отдают себе в том отчета. Единственно правильная реакция на такие вещи, должна состоять в следующим – сбивать все, что входит в воздушное пространство, и не важно, на какую глубину или на какое время. Сначала сбивать, а потом – собирать обломки, проводить расследования и последующие консультации. Причем, результат расследования и консультаций ровным счетом никак не повлияют на россию, поскольку там плевать хотели на любые нормы международного права или приличия, а тем более – на протесты или подобную чушь. Там отмечают всего лишь один момент: сбили дрон или не сбили. Если сбили, значит, там решительно настроены, а если нет, то можно увеличивать давление или ту самую эскалацию, что они и делают.

На самом деле, у партнеров нет выбора. Они просто обязаны все это перехватывать и не протесты послам направлять, а пояснять, что в общем, сбитые российские аппараты несут угрозу жителям соответствующих стран и мирной инфраструктуре, а потому, с согласия Украины, они будут сбивать все то, что находится в воздушном пространстве Украины, но движется в направлении границ той же Польши либо Румынии. Вот это будут слова не мальчика (для битья), а мужа, с которыми прийдется считаться самому упоротому агрессору. Как только он поймет, что над западными областями Украины дроны и ракеты будут уничтожать не только ВСУ, но и партнеры, вот тут уже прийдется чесать лысую репу. Все остальное говорит прутину: «можно».

(Окончание следует)