И тут просто надо вспомнить о том, что именно под Бахмутом Вагнерам давали минимум брони, а в основном поддержку броней и артиллерией обеспечивали регулярные войска. Поэтому потери именно в технике были проблемой именно для сапогов. А Пригожин только орал «Шойгу, где снаряды?». В той же ситуации пехота регулярных войск использовалась эпизодически и точно – не в мясных накатах. Теперь ситуация изменилась, поскольку на мясо идут все, и зэки, и контрактники, и мобилизованные.
Да, среди них имеется разделение в очередности идти на мясо, но это уже скорее зависит от конкретного командира, поскольку над ним уже нет никого, кто бы спросил за потери, а тем более – личного состава. Поэтому то, что мы наблюдали в исполнении зэков Вагнера, теперь демонстрирует вся оккупационная армия врага. Вагнеры просто показали, что игнорирование потерь – единственный способ гарантированного движения вперед. Это обстоятельство было принято во внимание и теперь другой войны, в исполнении врага, мы уже не увидим. Он полностью плюнул на расходование сил и средств, а значит – отказался от базовых принципов ведения войны. Противник готов жечь ресурсы просто в таком количестве, которое имеет.
Вопросы пополнения ресурсов прутин снял с сапогов, заливая баблом как программы выпуска вооружений, так и все то, что связано с обеспечением контрактного наполнения войск личным составом. Не будь у него такого бала, не было бы такого плотного потока желающих заработать денег на войне, а значит – ресурсы уже давно закончились бы. Но прутин решает этот вопрос деньгами и потому сапоги не утруждают себя мыслями о том, как восполнять выбывшие ресурсы. С техникой, конечно – сложнее, а вот с пехотой у них проблем нет. Именно ее гигантским количеством они и продавливают нашу оборону.
Тем не менее, даже несмотря на этот нескончаемый вал мясного моря, который начался еще в начале мая, есть и некоторые звоночки в том плане, что это последнее средство, которые враг разыгрывает с таким остервенением, тоже имеет свой предел. И этот предел задают наши военные. По крайней мере, вот, что пишет один из лаптей:
А вот что пишут наши, из самого пекла:
Тут мы не станем рассуждать на тему того, что делает противник и тем более – что делают или могли бы сделать наши военные и ограничимся только этими двумя репликами с места события. Выводы каждый может самостоятельно или же может подождать с выводами и сделать их несколько позже, поскольку все может сильно измениться и буквально в ближайшее время.
ДОМЫСЛЫ
Складывается впечатление, что в ближайшее время мы станем свидетелями применения новых систем вооружений, как собственного производства, так и того, что нам предоставят партнеры. Кое-что из этого уже анонсировано, а такое бывает в том случае, когда разные ништяки либо уже изготовлены и теперь выжидается нужный момент, для максимально успешного дебюта, либо отгружены нашими партнерами и уже зашли на территорию Украины с тем, чтобы в ближайшее время противник ощутил на себе эффект нежданчика.
(Окончание следует)
Так а чим у орочого офіцірен життя погане? Зарплатня добра, питло є. Послав пачку тих рабів на штурм… Якщо вийшло – ще й орден якийсь дадуть за якісь їм одним зрозумілі орочи гідності. Не вийшло – через декілька таких атак частину через втрату боєздатності на переформування в тил виведуть. А там взагалі шара – зарплатня та ж сама, ризиків менше, розваг більше. Орочі офіцірен тримають своїми плечима всі московитські скрєпи, як той Атлант небо.
Методи “Отечественной” відроджуються. З нюансами. Тоді проти них були німці з обмеженими ресурсами і західним менталітетом, які ах…ли від такої бездарної безгосподарності. І – Штати за спиною.
Зараз залишилася тільки маніакальна безголовість…
Прошло 79 лет после Второй мировой войны, но русские по-прежнему используют ту же тактику, будто не бывает таких вещей, как непредвиденные поражения. Весь цивилизованный мир ценит человеческую жизнь как самый ценный ресурс, но только не русские, проклятые варвары.