Сага о двух железяках (Часть 1)

В течение дня на глаза попалось два разнотипных сообщения, которые на самом деле, не просто стоят в одном ряду, но даже исполняют сопрано дуэтом. Но прежде чем перейти собственно к этим новостям, следует вспомнить общий принцип, который касается новых образцов вооружений и военной техники. Новинки бросаются в бой только в том случае, когда нечего терять или проще говоря, когда положение отчаянное. В любом другом случае все это будет в резерве с тем, чтобы ввести его в бой, когда станет совсем тяжело.

Этот же принцип, но несколько в другой форме, действует и в случае экспортных поставок вооружений. Если это что-то действительно новое, то за рубеж оно пойдет в облегченной версии с тем, чтобы собственная система имела максимальную функциональность. И конечно же, это связано с военными секретами, которыми может обладать изделие. Самое новое и секретное будет заменено более дешевыми аналогами или просто не будет установлено. Там, где это сделать не получится, поскольку будет утеряна основная функциональность изделия, оно просто запрещается для поставок на экспорт.

В качестве примера возьмем самолет F-22, который не пошел на экспорт даже своим самым верным и близким союзникам. Совокупность передовых технологий имела настолько высокий уровень, что самолет нельзя было оставлять без присмотра, а тем более – передать в другие руки. Или же танки Абрамс, которые на экспорт идут без некоторых элементов, в том числе, без внешней защиты, исполненной из обедненного урана. Между прочим, такое практикует большинство производителей передовой, военной техники, а тем более, это практиковали совки а теперь – федерация.

Но и внутри той же самой федерации тоже существует правило ограничения использования образцов оружия последних модификаций непосредственно в бою. Резона тут два. Первый – на войне всегда бывают ситуации, когда оружие попадает к противнику. Как это происходит, мы все прекрасно знаем и останавливаться на этом не будем. А вот второй уже носит имиджевый характер. Скажем так, если вы вложились миллиардами в разработку какой-то системы, а в бою она показала себя крайне плохо, то изделие утратит свой экспортный потенциал и боле того, собственные военные перестанут верить в то, что это действительно ультимативное оружие и не станут ему доверять.

Ведь как ни крути, а использование таких систем на учениях, испытаниях и прочих подобных мероприятиях, когда все условные цели, условного противника, условно уничтожены это – одно, и совсем другое, когда противник ищет и находит уязвимости, после чего начинает использовать их для эффективного поражения. Это значит, что такие системы если будут использованы в боевых действия, то при соблюдении двух условий – она не должна попасть к противнику ни при каких обстоятельствах и кроме того, такие системы желательно использовать вне зон, где противник может их поразить, а если такое и случится, чтобы никто об этом не узнал.

Точно знаю, что отдельные образцы техники, которые имели гриф секретности, даже в совке не покидали парк без вооруженного караула, а если они уходили группировкам войск за границей, то там предусматривались подрывные заряды, чтобы не дай бог, это не попало в руки противнику. Думаю, что сейчас у лаптей все выглядит примерно таким самым образом.

(Окончание следует)