Об устойчивости вражеской экономики (Часть 2)

Если мы принимаем такую грубую оценку системы устойчивости вражеской экономики, то в первую очередь, следует смотреть на ту динамику, которую показывают именно эти два сектора. И если с нефтью там пока все складывается более или менее положительно и то, исключительно благодаря картельной политике ОПЕК, а не «мудрости» фюрера, то с газом ситуация складывается все хуже. 

Мы уже не раз касались этой темы, но в Сети появился текст, который показывает самое ядро, сердцевину проблемы этого «столпа» их экономики. Причем, это не мои данные и боже упаси, не выводы такого себе «газового эксперта» из «не таких русских» – Крутихина, на которого так падки наши малоценные и добровольно провинциальные СМИ, а непосредственно на один рупоров вражеской пропаганды, который сегодня пишет вот такое:

«Потеряв европейский рынок газа и не дождавшись нового контракта на поставки в Китай, «Газпром» продолжает сокращать добычу и замораживать скважины на месторождениях».

Тут мы сделаем ремарку и просто уточним важный момент. Скважины, из которых добывают газ на Ямале, это совсем не то, что скважины в Катаре. Дело в том, что практически весь газ федерация добывает из местностей, где под поверхностью находится пласт Вечной мерзлоты, а это – довольно подвижная структура. Мне лично доводилось видеть остатки недостроенной железной дороги, которая при товарище Сталине называлась «Стройка 503» и должна была пройти от печально известных Лабытнангов чуть ли не до Норильска. 

Так вот, рельсы и само ЖД полотно мерзлота покрутила таким пропеллером, что в это трудно поверить. И вот когда скважина работает и из нее под высоким давлением идет газ, она держит свою форму и более или менее – устойчива ко всем тем эволюциям, которые происходят в мерзлоте. Если же скважина заглушена – никто не даст гарантии того, что с нею будет через год или через цикл таяния-замерзания мерзлоты. Поэтому обвал экспорта газа ведет не только к потере прибыли, но вполне вероятно – и потере заглушенных скважин, которые уже не получится реанимировать в лучшем случае, а в худшем – они станут большой проблемой для их владельца. И чтобы почувствовать масштаб явления, следует обратиться к цифрам, которые дает сам противник:

«По итогам 2023 года добыча газа группой «Газпром» составила 359 млрд кубометров, отчиталась компания в годовом отчете, опубликованном в понедельник. По сравнению с 2022 годом «Газпром» потерял еще 13% добычи, или 53,9 млрд кубометров, а относительно довоенного 2021-го — 30% добычи, или 156 млрд кубометров. Результат компании прошлого года стал худшим за 34 года, прошедших с того момента, как в «Газпром» было преобразовано министерство газовой промышленности СССР».

Не правда ли, зная о таких интересных тенденциях, рассуждать об устойчивости российской экономики может исключительно отчаянный оптимист. А мы напомним, что еще в 22-м году прутин за просто так вынул из Газпрома и бросил в топку войны триллион рублей. И вот оказывается, что вынимать уже нечего. Второй раз такой фокус уже не сработает. А для того, чтобы ощутить полный размах тенденции, приведем еще одну цитату из того же источника:

«Из руин Советского союза «Газпром» вынес больше 600 млрд кубометров ежегодной добычи газа. К началу 2000-х его это было уже 520 млрд кубов в год, в 2012-м добыча упала ниже 500 млрд, а после аннексии Крыма — до 420 млрд. В последующие годы «Газпром» наращивал производство и поднял его до 515 млрд кубометров в 2021 году. Но вторжение в Украину и неудачная попытка «заморозить Европу» поставили крест на компании, оперирующей самыми большими в мире доказанными запасами газа».

Еще раз, с 600 миллиардов на заре Газпрома он «дорос» до 359 в прошлом году, а в этом будет еще меньше. При этом сам Прутин оседлал компанию, когда она добывала 520 миллиардов, а это значит, обрушение добычи произошло под его чутким руководством. Просто смотрим на эти показатели и делаем какие-то собственные выводы как по поводу данного «столпа», так и по поводу устойчивости их экономики. А потом – задаем себе вопрос о том, как пациенты представляют себе утрату ее устойчивости? Как они себе это представляют? Может, они ждут крестный ход с гармошками или правительственное заявление об утрате устойчивости? Похоже на то, что каждый видит то, что хочет видеть, но в таком случае вопросы не к явлению, как к таковому, а к наблюдателю, который об этом рассуждает.