По поводу работы дронов на расстояниях в сотни километров вглубь территории противника, можно с большой долей вероятности говорить о том, что управление машинами не ручное и оператор не выбирает ни цель, ни очередность атаки целей. С морскими дронами – все ясно. Дроноводы играют свою командную игру и по ходу событий корректируют рисунок атаки. Мы не зря вспоминали о том, как наши специалисты загнали дрон в пробоину и подорвали его там. Но согласимся, никто не мог знать изначально, где будет находиться цель и какой дрон сможет пробить его борт, чтобы потом загнать туда второй.
То есть, сама машина такого точно не смогла бы сделать. А это требует устойчивой и защищенной двухканальной связи с аппаратом, чтобы оперативно корректировать его действия. А вот с атакой воздушных дронов по Энгельсу такое сделать вряд ли удастся. Это потому, что обеспечить именно такой канал связи в глубине территории противника можно только через спутник. И тут дело уже не в том, что у нас нет своих спутников, а в другом. Это однозначно усложнит сам дрон и сделает его дорогим.
Да, Штаты и не только они, имеют дроны, которыми они оперируют с другой стороны земного глобуса, но это – довольно крупные и самое главное – многоразовые платформы. В данном случае речь идет о дроне-камикадзе, который отрабатывает «билет в одну сторону» и в таком случае, наверняка имеются разумные ограничения по стоимости аппарата и его начинке, поскольку никто не знает, как будут выглядеть его обломки. А кроме того, возникает вилка, между стоимостью аппарата и его «полезной нагрузкой», а значит и функциональностью. Если бы аппарат мог тянуть полтонны или тонну взрывчатки, то он бы мог решать задачи уже другого порядка.
Скажем, на тот же Энгельс можно было бы направить один или пару таких дронов с тонной БЧ и несколькими сотнями тысяч поражающих элементов и то, что они смогли бы там уничтожить, стоило бы гораздо дороже, чем сами дроны. И при этом, они бы действительно сработали бы в режиме «зачистки», снеся все то, что стояло на бетонке. У нас – другой случай, дроны относительно небольшие и потому должны достигать результатов не числом, а умением. В таком случае напрашивается другая схема атаки, а именно – первая волна подавляет ПВО противника, а вторая и возможно – третья, отрабатывают конкретные цели на аэродроме. С учетом массы БЧ, скорее всего, будет работать схема: один дрон – один аэроплан.
И вот тут возникает вопрос о том, как будут координироваться волны дронов и как будет разбираться цели? Причем, если речь идет об НПЗ или меткомбинате, то дрон имеет дело со стационарной целью, где точка, в которую надо попасть – стационарная и со временем не меняющая свою геопозицию. А самолеты – подвижные цели в том плане, что пару часов назад он стоял на своей стоянке, а потом – улетел или был перемещен в другую точку базы. А громе того, по этим целям желательно работать уже тогда, когда ПВО противника удалось подавить либо полностью, либо настолько, что она уже не может существенно повлиять на ход операции. И поскольку речь идет не об атаке самолетами, которыми управляют пилоты и могут скорректировать свои действия согласно ситуации, а главное, в случае негативного развития событий – вернуться на базу, здесь все делают дроны камикадзе, которые обязаны атаковать, поскольку вернуться они уже не могут.
(Окончание следует)
а значно пошкодити злітну смугу – слабенький варіант? Зрозуміло, що її можна відновити, але ж це час.