О ВПК и не только (Часть 2)

Раз так, то расчет идет на то, чтобы относительно небольшой боевой частью нанести максимальные повреждения цели. А в случае с тамбовским пороховым заводом или волгоградским НПЗ, основной ущерб наносится не поражающими факторами БЧ дрона, а тем, что находится на заводе – парами нефтепродуктов и потом – разливом самой нефти и тех же нефтепродуктов. Именно они и уничтожают большую часть технологического оборудования. Тоже самое и с пороховым заводом. Если относительно небольшой дрон сможет попасть в то место, где готовятся взрывчатые смеси из таких же горючих и взрывоопасных компонентов, то ущерб заводу будет нанесен вторичной детонацией именно этих смесей. Причем, произойдет это там, где работает соответствующее оборудование.

Но когда речь идет о производственном предприятии, на котором изготавливаются какие-то системы вооружений, но ни боеприпасов, ни чего-то взрывоопасного там нет, то и вторичной детонации тоже не будет. В таком случае, максимум разрушений должна причинить боевая часть дрона или ракеты. И тут мы возвращаемся к вопросу о том, какими средствами поражения ВСУ оперируют в данном случае? Скорее всего то, чем сейчас бьют по НПЗ, смодет проломить крышу, в какой-то конкретной точке и доставить массу неприятностей, но ни детонации, ни пожара вызвать не сможет. 

Это сразу же дает понимание того, что эффективность ударов легкими БПЛА по таким целям, будет не эффективной. Туда надо направлять либо достаточно большое количество дронов и атаковать одну цель до тех пор, пока она не будет уничтожена, либо за раз туда надо донести БЧ массой в тонну и больше. Пока нам неизвестно ничего, что может устроить противнику такое фаер-шоу, в его глубоком, стратегическом тылу.

Тем не менее, те же индусы понимают, что любая война действует по принципу эскалации и если за 1000 км уже прилетают боевые дроны, которые обошли средства ПВО, то вопрос времени, когда прилетят более тяжелые машины и не поставят в «стоп» производство оружия. Тем более, что обеспечить надежное зенитное прикрытие таких объектов, противник не в состоянии просто по объективным причинам. Сколько бы у него ресурсов не имелось в наличии, все равно прикрыть разбросанные по сотням локаций заводами фабрикам, производственные цепочки ВПК – не получится. Это индусы понимают, но не озвучивают.

Не озвучивают они и то, что образцы вооружений, будь то корабли, самолеты или бронетехника, которые Индия закупала у россии, проходили испытания на месте и всегда индусы имели нарекания и претензии практически ко всем позициям поставок. Понятно, что лапти находили свои аргументы в наличных, чтобы убедить партнеров в том, что на эти мелочи не стоит обращать внимания, но война в Украине показала, что это – не мелочи, и что эти недостатки российских вооружений приводят к фатальным последствиям. 

Понятно, что индусы отслеждивают потери россиян в тех системах вооружений, которые были закуплены для Индии. Причем, делают они это как по сводкам Генштаба ВСУ, так и по данным независимых структур, который считают исключительно подтвержденные объективными методами, потери в этой войне. Очевидно, что эта статистика играет против российского оружия, но громко об этом никто рассуждать не будет, поскольку в таком случае прийдется искать разумное объяснение тому, что стало причиной покупки этого Г, в течение десятков лет. А такие вопросы всегда заканчиваются нехорошо. Поэтому лучше тихонько уйти в лес и там договориться о поставках оружия из альтернативных источников, что сейчас и происходит.

(Окончание следует)