А теперь вернемся в наши реалии. Противник явно привлекает наемников из самых разных стран, но выглядит это несколько иначе, нежели то, как это бывает обычно. Во-первых, сама оккупационная армия даже не думала вести боевые действия в рамках конвенционных норм. Собственно говоря, она и не могла бы этого делать, поскольку эти нормы там никогда не соблюдались и там нет даже опыта ведения боевых действий с конвенционными ограничениями. Здесь даже говорить не о чем, поскольку их армия по уши погрязла в грабежах, пытках, казнях, уничтожении гуманитарных объектов и так далее.
Проще говоря – все конвенционные ограничения оккупационная армия переступила сразу и бесповоротно. А раз так, то привлекать наемников для выполнения грязной работы там просто нет никакого смысла, их армия никогда уже не отмоется от собственной грязи, и есть подозрение, что по этому критерию оккупационная армия даст фору любым наемникам или айнзац командам СС.
Во-вторых, набор наемников из разных стран просто невольно вызывает проблемы взаимодействия. Ведь большинство этих наемников не знают языка своего нанимателя и потому в боевой обстановке это будет существенной проблемой. Более того, они не владеют языком местного населения и как только откроют рот, сразу идентифицируют себя как наемника. А как известно, наемники не попадают под конвенционные нормы и являются полностью бесправными в зоне боевых действий.
Проще говоря, пленные наемники – нонсенс, поскольку их даже в обменный фонд нет смысла брать и они подлежат уничтожению по месту обнаружения. Став наемником, они самостоятельно, по собственной воле, отказались от гарантий их базовых прав, в том числе – права на жизнь. В таком случае, наниматель понимает, что эффективность таких подразделений из наемников – намного ниже, чем даже у собственных мобиков. Конечно же, это справедливо в том случае, когда речь не идет о профи, которые уже имеют за плечами не один военный конфликт, а о впервые попавших на войну оболтусах, решивших срубить бабла по-легкому.
Очевидно, что взаимодействие с такими подразделениями будет желать лучшего, а их стойкость – непредсказуема. Кроме того, именно в условиях нашей войны, такие подразделения могут и не понять, где перед ними противник, а где – свои. А все это вместе говорит о том, что наличие вот такой пехоты – рискованное и сомнительное мероприятие. Для нее нет отдельно выделенной, грязной работы и она будет действовать так, как и остальные, при этом имея массу слабых мест.
Отсюда возникает логичный вопрос о том, зачем набирать вот такое, тянуть его с другой половины земного глобуса, чтобы потом иметь себе головную боль, когда вы имеете неисчерпаемый мобилизационный ресурс? Опыт показывает, что прибегать к такого рода способам пополнения личного состава можно только если вы бодро рассказываете о том, что можете без проблем поставить под ружье хоть миллион, хоть два миллиона мобиков, а на самом деле – слабо в это верите или знаете наверняка, что все выглядит «более по-другому» и неважно, по какой причине. Только в таком случае вы будете делать солянку из разноязычной публики, которая часто не понимает не только нанимателей, но и друг друга. Никакой другой причины, чтобы формировать подобные подразделения, не просматривается или я ее не вижу.
(Окончание следует)
Наёмниками тянут время до “выборов”, чтобы лапти не роптали. Как только получат 146%, сразу станут грести всех подряд. Некоторое время уже идёт отлов мигрантов по мечетям и другим местам.