Бам по БАМу? (Часть 1)

По состоянию на вечер четверга уже масса источников подтвердила факт диверсии внутри Северомуйского тоннеля Байкало-Амурской  железнодорожной магистрали в помойной федерации. Пришлось подождать больше подтверждений случившегося, чтобы убедиться, что это – не фейк. Но вроде бы так оно и есть и потому можно об этом рассуждать предметно. Ну а ждать пришлось по причине понимания того, что такое БАМ, кто и для чего его строил. Для этого – небольшой экскурс в историю.

Магистраль строилась во времена моей юности и кое-что пришлось видеть и слышать от людей, которые там работали, а потом – приехали работать на Крайний Север, где я тогда жил. Фокус тут в том, что в местах с крайне суровыми природными условиями была несколько другая система оплаты, чем везде. Во-первых, за выполнение одинакового объема работ в этой местности и в любом другом месте совка, были разные тарифы. Кроме того, существовала система надбавок уже к «голой» зарплате. Тогда я был еще совсем пацаном и работал после школы и до армии, а потому всех тонкостей начисления заработка не освоил. Но одно могу сказать точно, что даже начиная работать, на голом окладе, зарплата у меня была больше, чем у шахтеров на Донбассе, если там конечно, тоже не было каких-то «накруток» за выслугу или что там у них платили. 

Потом, за каждые погода, проработанные в этих условиях, применялась «полярная надбавка» – 10% к ставке. Таким образом, через три года работник уже имел +60% к окладу, а последние 7-я и 8-я «полярки» уже давались через год. Итого, отработав 5 лет в этих местах, работник имел 80% полярками. А еще те, кто работал на открытом воздухе, имели дополнительный, повышающий коэффициент. Именно поэтому тех, кто работал там, называли искателями длинного рубля. Ну насколько тот рубль был длинным, можно было поспорить, поскольку зима там была натурально лютой и если ты хоть где-то допустил ошибку, то мороз за -50 градусов мог тебе сделать такое пенальти, что не захочешь ни длинных, ни коротких рублей.

Еще важный момент. В то место, где я жил, можно было добраться только самолетом. До областного центра было более 1000 км и на тот момент альтернативы было две: летом – по реке; зимой – по «зимнику». Зимник – временная дорога, накатанная в снегу полноприводными грузовиками, колея. Летом, когда снег стаивал, никаких дорог не было вообще – сплошные реки, болота и озера. Это к тому, что все это – теория, а на практике – только самолет. И в город пускали либо по особой прописке, с необычным штампом «ЗП» на нем, либо по командировочному удостоверению. Иначе менты развернут прямо в аэропорту, но скорее всего, без указанных документов нельзя было даже билетов купить.

Все это описываю для того, чтобы всем было понятно, что попасть туда кому попало было очень сложно, а с учетом природных условий, еще и опасно. Так вот, в моей бригаде работала семейная пара, которая переехала с БАМа и они рассказывали, что условия там почти во всем – очень похожи на Крайний Север. Тайга, морозы зимой, летом – жара и бездорожье и сотни километров безлюдной территории. С их слов, у нас изоляция от внешнего мира, «большой земли», а вернее «земли», была намного меньшей, чем там, где работали они. Еще один момент, отличавший наши места и те, где работали они. Мы могли спокойно рассказывать обо всем, что мы делали. Никаких тайн там не было. Они же почти никогда не рассказывали о том, что именно они делали и кем конкретно работали.

(Окончание следует)