События, которые развернулись во Франции в связи с войной на Ближнем Востоке, возможно, таки стали тем триггером, который запускает возврат во вменяемое состояние. И на самом деле, надо иметь особый дар, чтобы не заметить то, что очевидно для любого, кто приезжает во Францию ненадолго, а именно, что Франция, как некая самодостаточная сущность, стремительно заканчивается, и что благодаря какой-то дикой миграционной политике, именно французы стали в своей стране людьми второго сорта. По горячим событиям мы писали о том, как французы тихонько сидели по домам и старались не выглядывать на улицу во время протестов «желтых жилетов».
При этом, постоянный состав протестов – сплошь состоящий из мигрантов, грабили их магазины, кафе и рестораны, жгли припаркованные на улице автомобили и занимались всем, что они так любят. Никому в голову не пришло решить для себя, что это как-то неправильно и что с этим надо что-то делать. Причем, делать надо самому, поскольку если ты сегодня сделаешь вид, что ничего не видишь, а завтра сделают и все остальные, то получится то, что сейчас можно наблюдать во время массовых пропалестинских митингов.
И во всем, что там сейчас происходит, можно отбросить все, а внимание свое сосредоточить только на одном моменте, который требует пояснения. Если представить себя в роли работодателя и какой-то ваш работник не пришел на работу сегодня, завтра и послезавтра потому, что он бродит с утра до вечера с палестинским флагом, то наверняка вы с таким работником попрощаетесь, поскольку ты либо делаешь свою работу, либо ее будет выполнять уже кто-то другой. И в общем, это – понятно всем и это -нормальное состояние дел, но если по улицам неделями бродит такая масса людей, то очевидно, что они нигде не работают. У них банально масса времени на то, чтобы ходить строем с флагами и петь хором: «Суровые годы настали».
И вот тут возникает вопрос, который недавно задавал испанец, который выложил в Сеть видео из своей повседневной жизни. Он идет по улице и показывает, что происходит вокруг. Вот в магазине работают испанцы, вот в ресторане – тоже работают испанцы, испанцы же что-то там грузят и красят. А посреди улицы стоят стайки бездельников, которые курят и смотрят по сторонам, отмечая где и что плохо лежит. И после этого он задает вопрос: «Почему работают испанцы, а эти просто получают пособие?»
И действительно, почему? Мне из Германии написала коллега, которая рассказывает о языковых курсах, на которые ходят украинки. Она спрашивала, что их привело на курсы и большая часть отвечает, что им язык нужен для того, чтобы получить работу, поскольку жить на пособие – такое себе удовольствие, а кроме того, оно сегодня есть, а завтра его нет. Из этого делает вывод о том, что таких ответов от мигрантов с Ближнего Востока или Северной Африки ей слышать не приходилось.
Отсюда возникает вопрос о том, что беженцы-беженцам рознь. Ну а возвращаясь во Францию, коллега рассказал историю своего давнего приятеля, который еще до широкомасштабки уехал в Европу и работает там дальнобойщиком. Так вот, он говорит о том, что Марсель уже давно не французский город, поскольку полностью заполнен мигрантами из Африки. По своему опыту он знает, что они не живут по французским законам и там уже устоялось что-то вроде пиратской или разбойничьей общины. Если оставить грузовик не на охраняемой стоянке, в лучшем случае, его разграбят, а то и разберут до кузова. Если сунешься куда-то чуть дальше от центра, то можешь считать, что сам спровоцировал нападение с ограблением. То есть, в Марселе от Франции осталось название и может быть история, но главное – этот город показывает будущее Франции.
(Окончание следует)
Підтверджую по бандитським містам Франції. Знайомий дальнобой з Германії, ше в 2015 розповідав, шо їм керівництво фірми офіційно заборонило втручатися, якшо на парковках тих міст будуть зливати соляру з фури. Мовляв, життя шофера дорожче солярки.