Основной принцип (Часть 2)

Если просто карта не так легла, то спустя время об этом расскажут, а если произошла утечка и операцию засветил крот, это останется покрытым мраком тайны. Возможно, спецы вычислят крота самостоятельно и сделают все правильно, чтобы утечек больше не было, и конечно же, это будет плата за потери, которые были обусловлены действием крота. Но и о наличии факта утечки, или о том, через кого она произошла и что случилось с кротом, публике известно не будет.

А теперь просто обратимся к статистике того, что известно из открытых источников. Не знаю, повторили бы свои обвинения в адрес ГУР те, кто лил потоки помоев за бой на Змеином? Сегодня уже восстановлено судоходство из трех наших портов, и этого бы не могло произойти, не будь остров зачищен. Второй момент. Мы точно знаем о том, что уничтожение ПВО противника на мысе Тарханкут шло с участием диверсионной группы в целевом районе. Что конкретно они делали, подсвечивали цели, ставили маяки или еще что-то, мы не знаем. Зато мы знаем, что батарея С-400 была разнесена в стружку. Думаю, спецы тогда тоже ходили по гране срыва в бой.

Примерно тоже самое произошло и в Евпатории, но там прошло не так гладко и из того района пришли сообщения о том, что наши диверсанты с ножа уработали до взвода личного состава и после этого прилетело сначала по второй батарее С-400, а потом и по аэродрому в Новофедоровке. Ну а операцию по разгрому судоремонтного завода в Севасе точно координировали наши спецы, поскольку об этом было заявлено после окончания операции и даже было сказано о том, что прямо у завода работала водолазная группа наших специалистов, которые выдали видео ударов по заводу. Там все прошло гладко и они не только тихо пришли, но и тихо ушли.

Отсюда следует, что каждая такая разгромная операция в Крыму проходила с участием наших спецов. И что же это получается, когда все проходит без сбоев, то мы готовы петь гимны и кантаты, а когда что-то идет не по плану, поскольку это – война и такое неизбежно, мы начинаем рассказывать о том, что специалисты высшего уровня поехали попиариться с флагом и нарвались на засаду? А не унижаем ли мы их допущением того, что они подписались бы на такую рискованную операцию ради того, чтобы записать видос? Мы что же, сами себе решили, что никакой другой цели у операции не было? А с чего мы это так решили?

Сейчас мы не знаем и возможно – никогда не узнаем целей этой и других операций. Более того, об из проведении мы узнаем постфактум, либо после удачной их реализации, как проникновение на аэродром противника под Псковом, и подрыв самолетов, либо когда случаются печальные инциденты с потерями, но большую часть того, что ежедневно делают спецы, мы не знаем и не можем знать и тем не менее, мы позволяем себе рассуждать о том, что у операции не было конкретной цели, зато есть потери…

Мы очень многого не знаем и скажем «слава богу», что об этом знает только узкий круг лиц и чем он уже, тем больше шансов на успех операции. А если мы знаем критически мало, то  как мы можем рассуждать о том, стоило оно того или нет и вообще – что это было? Вот какая цепочка получается у нас. Возможно, у кого-то это выглядит иначе, но мы видим это таким образом и потому – никогда не будем погружаться в такие рассуждения и считаем, что наши военные делают все, что нужно и так, как они это могут сделать при текущих возможностях. Единственное, что мы можем сделать в таком случае – благодарить их за то, что они делают, и помогать им всем, чем можем. Собственно говоря, это и есть суть нашего принципа, которому мы намерены следовать до самой нашей победы.