Глубокое погружение (Часть 2)

И вот на свежих спутниковых снимках видно, что за каждой следующей линией Суровикина, следов тяжелой техники, которая передвигается по различным траекториям через поля, становится слишком много. Заметно, что противник часто движется по кратчайшей, проезжая поля и другие места, хоть по диагонали, хоть по дуге. Причем, на одно и том же поле видны следы разных машин, которые не двигались след в след, а выполняли собственные, иногда – сложные маневры.

https://twitter.com/ByronDa12917801/status/1705616132630335586

Так вот, перед первой линией, на которую враг был выбит, ничего подобного не наблюдалось. Его техника передвигалась строго обозначенными маршрутами и часто возникали проблемы, когда какая-то броня оказывалась подбитой или просто – потерявшей ход. Возникал затор очень опасного свойства, поскольку дроны ВСУ очень быстро обнаруживали такие места и туда начинала бить артиллерия, выжигая все, что оказалось в этом месте. Такие варианты могли происходить только в одном случае. Противник точно знал, что объезжать стоящий танк – смертельно опасно из-за мин, которыми усеяно поле. Тем более, никому не приходило в голову рандомно двигаться через такое поле.

Сопоставляя эти два типа поведения, коллеги приходят к выводу о том, что ВСУ в районе населенного пункта Вербовое не просто продвинулись за «зубы дракона», а вышли на то место, где противник только что свободно перемещался в произвольных направлениях. Это не значит, что там вовсе нет минирования, но тем не менее, это уже совсем другая ситуация и вражеские военкоры что-то такое знают. Им понятно, что полностью непроходимой обороны не бывает. Любые инженерные заграждения должны выполнить свою главную функцию – замедлить темп движения настолько, насколько это возможно. 

И понятно, что чем сильнее оборона насыщена инженерными, прежде всего – минными заграждениями, тем темп продвижения наступающей стороны будет ниже, а это значит, что медленно продвигающиеся цели легче поражать артиллерией и значит, потери противника будут максимальными. Это же условие работает и в обратную сторону, чем меньше насыщение линии обороны инженерными заграждениями, тем выше темп продвижения, а там, где их почти нет, противник будет двигаться с максимально доступной скоростью.

В общем, смысл паники противника состоит в том, что наши войска прошли самую плотно заминированную дистанцию обороны противника и оказались уже на местности, где движение может осуществляться быстрее, а значит возвращается самая сильная сторона ВСУ – маневренность. И в этой картине есть еще один важный момент. Если посмотреть на карту боевых действий на токмакском направлении, то можно заметить, что наши войска слишком сильно вклинились в позиции противника. А наступающая сторона, обычно, старается не допускать слишком глубокого вклинивания из-за опасности фланговых ударов, которые может нанести обороняющаяся сторона, что может привести к окружению. 

Но здесь противник стал заложником собственного же сценария обороны. Фланговые удары, в данной ситуации, должны быть быстрыми и мощными, а это значит, что противник должен показать свою высокую маневренность. Но фокус тут в том, что полоса его возможного наступления, в рамках фланговых ударов, как раз и лежит внутри самой густо заминированной местности. А это значит, что они попали ровно в такую ситуацию, как и ВСУ в начале наступления. Они не могут проводить широких маневренных действий, а вынуждены двигаться сквозь узкие проходы в минных полях, где становятся легкой добыче артиллерии. То есть, их минные поля работают против них самих.