Сегодня появилась информация, которую мы давно ждали, поскольку анонс этого мероприятия состоялся более года назад, а потом все как-то затихло. Зная о том, что в Европе и США долго запрягают, мы все же надеялись на то, что тема не прокисла, а ходит длинными и загадочными лабиринтами. Так оно и случилось. Только что в Сети появилось сообщение о том, что процесс пошел. Но поскольку от времени нашей предыдущей публикации на эту тему прошло много времени, мы сделаем небольшое отступление, чтобы то, что будет изложено ниже, имело вполне логичный и законченный вид.
Итак, в те времена, когда цены на газ постоянно росли, а монополия Газпрома в Европе крепчала, контрактная политика компании становилась все более жесткой и собственно говоря, долгосрочный контракт на поставку газпромовского газа приобрел вид договора присоединения. В отличие от большинства других договоров, одна из сторон, чаще – продавец товаров или услуг, императивно выписывает все условия контракта и оставляет для согласования только объемы, цену, сроки и способ поставки или предоставления услуг. Все остальное контрагент не имеет права менять, он может либо согласиться с такими условиями, либо нет, и соответственно – подписать контракт или нет. Примерно так выглядит для клиента договор на банковское обслуживания или страхование. Вы либо соглашаетесь с тем, что там написано, особенно – мелким шрифтом, либо идете в другой банк и читаете его условия.
Вот примерно так действовал и Газпром во время правления прутина. Тексты этих контрактов не были публичными, хоть и не имели грифов секретности. Они попадали под разряд коммерческой тайны, но не столько потому, что тайной были объемы или цены, как форма контракта. Ведь по сути, контракты заключались в рамках межправительственных соглашений, а из текста контракта вытекало, что правительство федерации просто нагибает правительства стран, потребителей газа. В общем, лапти привыкли таким гордиться, но не в этом случае, поскольку причиной такого апломба было монопольное положение Газпрома для большинства потребителей его газа. В таком случае, можно было попасть под антимонопольное расследование, что в конце концов и случилось.
Но в данном случае важно то, что Газпром особенно жестко выписывал условия, при которых стороны должны нести материальную ответственность за невыполнение условий контракта. Причем, сам Газпром даже близко не видел, что могло бы его вынудить не поставить потребителям газ. У него всегда были избыточные мощности для поставки газа в Европу, а газотранспортная система была настолько разветвленной, что даже авария на каком-то сегменте транспортной системы не могла привести к срыву поставок.
По этой причине, он себе даже не предполагал, что может попасть под пресс условий, которые он сам подписал для своих потребителей. В конце концов, он дошел до формулы «бери или плати», то есть, выбрал ты то количество газа, которое обусловлено контрактом или нет, но платить обязан. И сам же Газпром стандартно указал инстанцию для разрешения споров, которые могут возникнуть в связи с исполнением условий контракта – международный арбитраж в Стокгольме. Мы помним, как во времена Порошенко Украина выиграла тяжбу с Газпромом именно в этом суде. Причем, первичный иск подавал Газпром, а Нафтогаз выступил с встречными иском и выиграл его на два миллиарда долларов. Именно тогда россияне столкнулись с первым случаем, когда сами попали в собственную же ловушку. А потом в Стокгольме их наказала и Польша, пусть и на меньшую, но не менее внушительную сумму.
(Окончание следует)