Но такая уверенность, а тем более – длительно и без особых на то оснований культивируемая, всегда имеет внутреннюю слабость, а именно – только в реальном бою с умелым и сильным противником возможно либо утвердиться в такой уверенности, либо реально увидеть ее слабые стороны. Это как раз тот случай, когда теория проверяется практикой. А совок и тем более – выгребная федерация, после Второй Мировой войны не имели такой практики. Все военные операции, которые проводились в этом промежутке времени, не дали никакого опыта, способного повлиять на выводы о том, насколько уверенность обоснована.
В самом деле, не считать же десятилетнюю войну в Афганистане проверкой правильности или неправильности военно-морской доктрины? А все остальные военные конфликты были двух типов, либо под прикрытием, как в тех же Корее, Вьетнаме или на Ближнем Востоке, либо войной малой или средней интенсивности, где была задействована только часть вооруженных сил. В таком формате трудно добыть какой-то опыт, который мог бы повлиять на фундаментальные принципы формирования военной доктрины. Начальная фаза войны в Украине стала комбинацией военных действий первого и второго типа и потому до 24 февраля 2022 года, лапти не видели никаких причин для того, чтобы делать какие-то свои выводы по поводу возможностей своих войск, своего оружия и концепции применения собственных вооруженных сил.
Злую шутку с ними сыграла и тяга к величию. Ведь если война происходит вынуждено или по каким-то более или менее вменяемым и конкретным соображениям, то все в ней происходящее уходит в чисто военную плоскость, если же изначально целью является величие, то все, что будет ставить его под сомнение, будет замалчиваться и выводиться за скобки. И вот нечто подобное сейчас происходит с их «непотопляемым авианосцем – оккупированным Крымом. Не имея реального опыта операций именно авианосным флотом, противник упустил важный принцип, описанный выше. Вы туда можете втянуть очень много сил и средств, как это бывает в АУГ, но вы должны себе давать отчет в том, что как только утрачиваете возможность эффективно оборонять свой авианосец, он тут же становится жирной и первоочередной целью. А раз так, то в этот самый момент утрачивается сам смысл этой концепции.
В общем, сейчас мы наблюдаем именно такой драматический момент. Оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать о том, что ВСУ научились взламывать морскую и воздушную оборону Крыма, после чего там вырезаются «жирные» цели. Регулярность проведения таких двухфазовых операций, когда сначала подавляются средства обороны противника, а потом в эту дыру летит основная посылка, говорит уже не просто о проблемах с их так долго расхваливаемыми системами ПВО, например, а о самой концепции «непотопляемого авианосца».
Противник изначально позиционировал оккупированный Крым как территорию, наиболее защищенную от любого вида ударов, и потому развернул там свои войска таким образом, что им вообще нечего было опасаться. И в итоге получается, что его военные объекты и критическая военная инфраструктура оказались в зоне досягаемости наших систем вооружений, а эффективно им противодействовать противник уже явно не может. Именно по отношению к Крыму он даже себе не может сказать в оправдание, что он там не воюет в полную силу или не использует все свои эффективные средства.
(Окончание следует)