Недавнее уничтожение БДК «Новочеркасск западные специалисты могут рассматривать как увертюру к более масштабным событиям. В самом деле, просто обратим внимание на то, что изначально противник пригнал в Черное море дюжину своих БДК разных классов для использования их по прямому назначению, а именно – для высадки морских десантов на материковую часть Украины. Тут важно то, что корабли были переданы Черноморскому флоту самые свежие, как в плане выпуска, так и в плане модельного ряда. Сейчас лапти не строят корабли такого класса и юзают все то, что осталось еще со времен совка. Ну а тогда, согласно кооперации в рамках Варшавского договора, именно такие корабли строили в польской Гдыне.
Очевидно, что теперь поляки лаптям ничего не будут ни строить, ни ремонтировать, ни даже поставлять что-то для ремонта собственными силами и потому – противник использует БДК в качестве конечного ресурса. Видимо понимая, что с началом широкомасштабной войны Турция скорее всего закроет черноморские проливы в соответствии с конвенцией Монтрё, противник согнал туда все, что было на ходу и имело хоть какой-то ресурс. Поэтому именно в этом плане лапти имеют два естественных ограничения. Первое – конечное количество БДК вообще, поскольку пополнять их новыми кораблями нет возможности.
В связи с этим просто напомню эпопею с французскими Мистралями, которых по контракту москва должна была получить четыре единицы. Сейчас уже нет смысла погружаться в эту тему, но просто представим, что враг имел бы 4 таких современных корабля и насколько усложнилась бы ситуация в Черном море. Но как это часто бывает с Украиной, кто-то вверху ее любит и в критические моменты происходят неожиданные, но очень правильные вещи, полный смысл которых мы сразу неспособны осознать.
Но вернемся к нашим реалиям. Именно этот БДК был самым новым, свежим и боеспособным и теперь, с потерей «Новочеркасска», противник лишился ровно половины своих десантных кораблей. Но тут интересно то, что они уже не рассматриваются как средства, которые можно применять по прямому назначению, а именно – для высадки десантов. Теперь они используются исключительно на тыловых коммуникациях, в виде военных транспортов, которые возят войска, технику и материальное снабжение.
Очевидно, что наша разведка была в курсе того, что находится на борту, и ударила по кораблю в нужное время. Понятно, что это была очень тяжелая потеря, и как пишут вражеские комментаторы, командование дало команду собрать все обломки корабля, которые разбросало взрывом для того, чтобы попытаться приложить их друг к другу, где-то подварить, что-то подпаять и таки восстановить этот самый «Варяг», но очень скоро стало понятно, что во-первых, все фрагменты найти не получится, а во-вторых, даже то, что удалось найти, приложить особо не к чему, да и такой огромный пазл можно складывать годами. Тем более, что некоторые, небольшие фрагменты, местная публика уже растащила на сувениры. Кстати, примерно тоже самое произошло и с матросами. Отдельные фрагменты собрать не удалось и потому было высказано предположение чтобы именно эти фрагменты тоже забрали местные жители. С другой стороны, всем понятно, что на такие шаги их толкают сложности в экономике, например – дефицит яиц. Так что противником на всем этом была поставлена жирная точка, то только вот ВСУ, скорее всего – поставили не менее жирную запятую.
(Окончание следует)
Ну самым новым и свежим БДК 142 был летом 88го (35 лет тому, на секундочку), когда мы перед 6м курсом института и госом на звание проходили в севасе сборы. На тот момент на нем еще служили третьегодки, которые перегоняли его из Польши. Насчет боеспособный – ну не знаю, может чтото изменилось. Когда нам надоело по 25 часов в сутки спать и играть в карты, а книги в корабельной библиотеке были прочитаны – пошли просить хоть какую работу. Попросили пройти по щиткам и навести порядок (мы электрики). Итого поменяли два ведра (не утрирую) предохранителей. Тобто – большая часть механизации танкового трюма и аппарели была неработоспособна. Какая там высадка десанта. Тем более, по рассказам “дембелей”, когда гнали из Польши – гдето в средиземке воровали рыбу из рыбацких сетей и пролюбили ВДРК, что называется – “намотали на винт”. Так что удерживать заданную позицию при высадке десанта можно было бы только на якоре. Но с якорем там тоже засада – у командира корабля лексикона не хватало, когда он высказывался про проектантов – всего один якорь по правому борту, едва не посредине корабля, весьма не маленького. Кто не в курсе – обычно три якоря – два спереди, один сзади.
Поляки знали, для кого строили.
Не случайно по классификации НАТО его именовали “жаба” или “ропуха” по польски.
Как вы судно назовете, так оно и…
Земноводные, по-библейски – гады.