От редакции
Похоже на то, что масштабы севердвинской катастрофы будут постепенно всплывать, как это было и с Чернобылем. Со временем становятся доступными какие-то косвенные детали, по которым можно судить о том, что и почему произошло на самом деле. Коллеги почти ежедневно присылают материалы со всего мира, по данной теме, но прочитав их уже достаточно долго, мы пришли к выводу о том, что нет ответа на ключевой вопрос, а вернее, он даже не поставлен. Попробуем подойти к нему аккуратно, чтобы не расплескать тему.
Итак, одним из моментов, который зацепили аналитики, оказалось недавнее сообщение российского гидрометцентра о том, что в принципе район аварии уже давно безопасный, хотя там и был временный всплеск радиоактивности. В других, более удаленных местах, всплеск мог быть вызван прохождением облака радиоактивных инертных газов, образовавшихся после взрыва.
Коллеги уцепились за это сообщение и путем исключения инертных газов, которые могут иметь довольно мощный радиоактивный фон (с превышением до 20х), быстро вышли на то, что таким газом мог быть только изотоп Ксенон-135, который соответствует всем условиям. А такой газ выделяется при цепной реакции урана 235. Из этого делается вывод о том, что взорвался малогабаритный ядерный реактор, работавший примерно как и чернобыльский. Это – не мои выводы, но они довольно неплохо вписываются в ту цепь событий, которая стала известна.
Из других источников поступила информация о том, что собственно сама ядерная энергетическая установка состояла из тонких трубок тепловыделяющих элементов и формировала внутри двигателя «центральное тело» – основу прямоточного двигателя. Коллеги считают, что при этом было использовано около 70 кг. делящегося вещества.
Примерно представляя принцип действия прямоточного двигателя, можно сказать с определенной долей уверенности, что взорвавшийся жидкотоплевный ускоритель должен был разогнать ракету до скоростей в 4-5 мах, где набегающий поток воздуха уже мог запустить работу прямоточного двигтеля. Если бы это произошло, то набегающий воздух попадал бы в воздухозаборник, где центральное тело разбивало его на кольцо и отбрасывало его назад. В реактивных двигателях дальше стоит камера сгорания, куда впрыскивается топливо, и взрываясь, оно расширяется и выбрасывается назад, поскольку центральное тело и упругий набегающий воздух формируют нечто вроде клапана, запирающего выход разогретого газа вперед.
В данном же случае, топливо и его горение не нужно, поскольку нагрев попавшего воздуха посредством горения – не нужен, воздух нагревается, огибая центральное тело, в котором идет ядерная реакция, как в любом другом реакторе. Понятно, что температура поверхности центрального тела должна быть очень высокой, чтобы воздух нагрелся мгновенно и от этого – расширился и ушел назад в виде реактивной струи, толкающей всю конструкцию вперед. Возможно, реактор находится сзади центрального тела и воздух сильно разогревается сразу за ним.
Это – главное отличие того, как происходит отбор тепловой энергии в станционном реакторе и в этом устройстве. В реакторе АЭС жидкость (условно – вода) циркулирует между разогретыми тепловыделяющими ядерными сборками и отбирает у них тепло, одновременно охлаждая сами элементы. Эта жидкость формирует первый контур охлаждения, и с другой стороны, через систему теплообменников, передает тепло жидкости второго контура охлаждения, которая уже превращается в пар и толкает лопатки турбины. Таким образом, наружу не выходит радиоактивная жидкость первого контура, и достигается цель всего проекта – отведение тепла от активной зоны реактора.
В прямоточном двигателе ничего этого нет в принципе. Тепло напрямую сообщается воздуху, огибающему центральное тело с ядерным топливом. Это – упрощенная схема работы прямоточного ядерного двигателя, представленная коллегами, которые профессионально представляют себе сам процесс его работы.
(окончание следует)