В Сети появилось видео, на котором живой и совершенно невредимый командующий черноморским флотом общается с прессой и рассказывает о том, как космические корабли бороздят просторы. Видео фактурное, в центре сам командующий, справа от него какой-то морской офицер, перед ним – куча микрофонов, а сзади – зал какого-то большого здания. Мне лично никогда не доводилось бывать в здании штаба флота и потому интерьер мне незнаком, и поэтому – о нем рассуждать нет смысла.
Такие дела https://t.co/PnHYv7nHAJ #Соколов #какживой #вмфрф pic.twitter.com/nheHW87Jlx
— Necro Mancer (@666_mancer) September 27, 2023
Дальнейшие наблюдения и рассуждения по поводу этого и вчерашнего видео можно считать конспирологией или чем угодно, но мы просто будем сравнивать это с тем, что было публично доступно в каких-то подобных ситуациях. Но при этом будем исходить из давнего принципа, известного опытным людям, которых серьезно покрутила жизнь, а именно: «Если хочешь что-то спрятать, прячь на виду». Причем, тоже самое может сделать каждый, кто имеет «час і натхнення».
Итак, первое видео с совещания Шойгу, где впервые после пятничного удара по штабу засветилась картинка с командующим, была, что называется, ни о чем. Она была на фоне толпы и в общем, акцент всего видео был на Шойгу, а вот этот сюжет уже совсем другой и его можно зазвать подходом к прессе. Как мы знаем, военные армии оккупантов избегают давать какие-то интервью в принципе и если такое происходит, то в режиме самодеятельности, в основном, из-за какого-то скандала, когда терять уже нечего, а вообще с прессой общаются сам Шойгу и Конашенков. Видимо, эти вопросы как-то регулируются внутренними нормативными актами и потому право подхода к микрофонам есть только у этих деятелей.
Эпизодически вплывает какая-то «фуражка», общающаяся с прессой, но это происходит в каких-то исключительных случаях и обязательно в форме брифинга. То есть, уполномоченный военный чин озвучивает прессе утвержденный текст заявления, ни вправо, ни влево. И в данном случае это имело внешний вид брифинга, а именно – командующий должен был сказать что-то важное и без довеска «вопросы – ответы». Каждый может послушать то, что было сказано и решить для себя, что такое важное потребовало собрать журналистов, если конечно, это были журналисты, поскольку не было видно тех, кто держит микрофоны.
По ходу речи ни о чем возник всего один момент, который явно выбился из формата, а именно – вопрос анонимной журналистки о его отношению к «случившемуся». Заметим, что формулировка предмета вопроса выглядит как-то уж очень обтекаемо и странно. Ну и как водится, командующий ответил вопросом на вопрос «А что случилось?», и в стиле товарища Сталина, у которого речь была просто переполнена постановкой вопросов, на которые он сам себе и отвечал, командующий ответил: «Ничего не случилось». И тут уже дело не только в том, что данный пациент, кем бы он ни был, вслух ведет диалог сам с собой, что уже указывает на проблемы с психикой, а в том, что надо было поставить временную метку, мол разговор этот идет уже после того «что случилось».
Таким образом как бы снимается вопрос о том, что данное видео было записано ранее и по другому поводу, а теперь его запустили в ход. И надо заметить, что в данном случае все было рассчитано правильно, поскольку такая постановка вопроса дает самой публике додумать то, что же случилось, и соответственно – оценить реакцию командующего на этот вопрос.
(Окончание следует)