Но одно дело, когда о величии мычит условный Вася, упоротый бояркой, поскольку у него фантазия дальше чем «На Берлин» или «За немками» не уходит. Да и это он вряд ли бы сформулировал, если бы на его жигули не продавали соответствующие наклейки. Другое дело – прутин, у которого представления о величии уже совсем другого и явно – не материального характера. Оно и понятно, поскольку наворовал он уже столько, что именно материальное уже мало его интересует. По разным схронам спрятаны десятки тонн драгметаллов и купюр иностранных валют, так что в этом плане у дедушки – все давно хорошо и наверняка он однажды понял, что если бы остаток жизни провел в тупом проматывании бабла, то не смог бы его спустить даже в сотой или тысячной части. Поэтому величие для него – нечто совсем другое.
Прутин давно удалил из своего ближнего круга лиц, которые были способны критиковать его действия или планы. Кстати, найвеличнийший делает ровно тоже самое. Все это потому, что пациент как раз и попал в объятия мании величия и считает себя самым умным, сильным, красивым и с самым длинным словарным запасом. Поэтому любую критику в свой адрес он воспринимает как непонимание истинных масштабов его собственного величия. Ему кажется, что только он способен окинуть взглядом все это величие. Хотя доктор, специализирующийся на расстройствах психики, сделает это быстро и намного точнее. При этом окажется, что габариты этого величия будут совсем не теми, что пациент начертил сам себе.
А все могли наблюдать за тем, как он раздвигал эти габариты в публичном пространстве. Он же показал себя и невыносимым ночным хоккеистом, который одним ударом забивает несколько шайб, и что он мастер кунг-фу (борьба садистов), и что на гимнастке он тоже может. Ну а когда этого стало мало, он полетел с аистами и стал вылавливать древние амфоры, прямо с музейными бирками. А чтобы его тяга к природе имела романтический характер, то даже в тайге ночевал и грелся у нарисованного очага (заглавное фото), как это делал папа Карло со своим деревянным сыном.
Но в любом случае, круг прямого общения зачищен давно и окончательно и с этим у прутина нет проблем. Похоже на то, что еще в совковые времена некоторые пьесы театров строились так, чтобы абсурдный перебор выглядел весело и так, чтобы все понимали – такого не может быть в принципе. Примерно так:
И вот теперь у прутина все происходит еще более сурово, чем в этом эпизоде. А раз так, то и критерии величия уходят во вне. Прутин давно считает себя непревзойденным мировым лидером, стратегом, философом и мыслителем, перед которым лидеры других стран должны преклоняться, как перед фараоном. И многие так и поступали. Достаточно вспомнить фрау Меркель и то, как она перед ним пресмыкалась, или товарища Орбана, который делает это прямо сейчас. Понятно, что свое величие прутин подкреплял игрой на газовой и нефтяной трубе, но не станет же он газ и нефть считать источником и основой своего величия?
(Окончание следует)