Не плоди сущности или отсечь лишнее (Часть 1)

ПРОЛОГ

В свое время было очень модно рассуждать о том, что же такого скрывает улыбка Джоконды на известной картине Леонардо. Потом все это сошло на нет, но на пике интереса что только не рассказывали. Кто-то предполагал, что модели кто-то рассказал анекдот про василиваныча, кто-то утверждал, что художник продемонстрировал ей фрагмент своего тела и та ухмыльнувшись, подумала «И это все?», а кто-то и вовсе предположил, что это – аллегорический автопортрет художника, просто замаскированный под женский образ. Уже на излете этой тенденции, вышло последнее, оригинальное предположение по поводу этой улыбки. Какой-то известный психиатр написал о том, что такую улыбку он привык видеть на лицах своих пациентов, страдающих определенным психическим расстройством и Джоконда улыбается именно таким образом.

Лет несколько назад мне довелось прорваться на расстояние метр-полтора от оригинала этой картины и поразительными оказались два момента. Первый – размер картины. На огромном «острове» посреди одного из залов Лувра висит совсем крохотная картина, возможно, самая маленькая из того, что мне там довелось увидеть. Ну а второй, как из этого мизерного полотна произошло такое огромное количество теорий? Я никогда не был особым знатоком живописи, хотя в детстве у меня все же был талант по этой части, но был отбит учителем рисования. 

Дело в том, что в начальных классах у нас рисование преподавала не своя учительница, а отдельный учитель рисования, и на его урок мы ходили в отдельный класс не с партами, как это было в нашем классе, а со столами. Он что-то такое рисовал на доске и потом пояснял что-то про свет и тень, которые образуются от куба в центре натюрморта и все такое, указывая на детали, длинной деревянной линейкой. В это самое время лично меня уже не интересовали кубы, призмы и прочие предметы натюрморта, поскольку на крышке стола, ручкой, я рисовал свою картину, которая сейчас могла бы получить название «Обнаженная Венера». 

В общем, я настолько увлекся вырисовыванием деталей, что не заметил, как рисовальщик подошел со спины и с интересом рассматривал, как его ученик идет по стопам Леонардо в первом классе школы. Вместо того, чтобы развить этот несомненный талант, он его убил линейкой по спине. С тех пор я охладел к живописи и перешел на эпистолярный стиль. На той же крышке стола я написал четверостишье в размене ямб, о преподавателе рисования. Там были не только матерные слова. Но вернемся к сюжету.

Как в свое время говорили Микеланджело Буонаротти и Уильям Оккам, не нужно усложнять простые вещи и нужно отбросить все лишнее, чтобы увидеть суть предмета. Так вот упомянутый выше психиатр, скорее всего, был ближе всего к разгадке улыбки Джоконды. По крайней мере, меня эта картина, с учетом описанного выше убитого таланта живописца, совсем не впечатлила, в отличие от некоторых других. Например, вот эта – изображение самой первой версии Айпэда:

Или же более запутанный сюжет, созвучный с тем, что было описано выше, про спящую Венеру. Правда, тут она проснулась.

Но это – другая история о недрах Лувра и возможно, когда-то мы к ней вернемся. А сейчас предлагаю посмотреть на известного деятеля с точки зрения максимальной простоты оценки его действий. Понятно, что он не вышел рожей, чтобы сравниться с Джокондой, но его действия влияют на нашу жизнь здесь и сейчас, а потому и рассуждения о нем будут уместными.

(Продолжение следует)