В связи с этим, довольно показательными являются рассуждения противника о состоянии своего бронетанкового парка и о перспективах, относительно возмещения стремительно убывающей брони. Понятно, что такие рассуждения можно взять только с той стороны и они однозначно определенным образом подготовлены. Но постоянно отслеживая информационное пространство противника, мы можем отметить, что их пресса и ТГ-каналы все сильнее замыкаются на свою аудиторию видимо потому, что именно внутреннее направление стало приоритетным.
В отдельных случаях им совершенно плевать, как это будет выглядеть за пределами федерации. Так, в предыдущем материале мы приводили скриншот их издания, где говорится о том, что россиянам не следует рефлексировать по поводу бомбежки детских больниц Украины и что пора забросить чистоплюйство и называть вещи своими именами. Там прямо сказано о том, что ракета попала именно туда, куда и планировалось, и не нужно пускать сопли по этому поводу.
Это – замечательный образчик того, что им все равно, что за пределами помойки это будет выглядеть как автограф под актом терроризма, потому что нужно держать собственной стадо в узде, чтобы оно не начало крутить кормой, пытаясь откреститься от военных преступлений и терроризма, которыми прутин загружается по самые уши. И вот именно с учетом этого, интересно посмотреть на их рассуждения:
«Практически весь 2024 год на фронте наблюдается нехватка бронетехники. И здесь комплексная проблема, о которой стоит поговорить. Речь идет не только о танках, но и о БМП, МТЛБ и других разновидностях брони…»
Тут сразу возникает правомерный вопрос: а как же бездонная бочка? Или более академично: а как же война на истощение ресурсов? Просто вспомним 2022 год и то, как они бодро рассказывали о том, что уж чего-чего, а танков и легкой брони у них достаточно для того, чтобы рвануть аж до Португалии. При этом они показывали статистику, согласно которой у них в строю около 2 тыс танков, но в случае необходимости, с хранения можно снять 10 тыс без проблем, а с проблемами – еще больше. И вот теперь они пишут о нехватке всего этого реманента. Отсюда общий вопрос: а куда же все это делось? И раз они сами так об этом говорят, то статистика Генштаба ВСУ кажется очень даже логичным пояснением. Данной ситуации.
И тут вот еще какой интересный момент. Сам прутин и его холуи не раз и не два говорили о том, что перевели экономику на военные рельсы. Опять же, буквально все источники говорят о трехсменной работе всех военных предприятий, которые вышли на предел своих технических возможностей. А это значит, что сейчас военная экономика противника работает на пике и тем не менее, только по открытым данным, более 30% бюджета федерации приходится на военные расходы. На самом же деле, они еще больше, поскольку часть расходов размазано по другим министерствам и ведомствам, часть – просто засекречена и потому, по косвенным данным, военные расходы находятся в диапазоне 40-50%, ближе к последнему показателю.
(Окончание следует)