Новые приключения папы Карло

Пьеса «Очень золотой ключик», которая разыгрывается несколько месяцев подряд, вышла на какой-то новый уровень. Начиналась она по классике, а именно: посадил дед репку… вернее, выстрогал папа Карло – Буратину и все вроде бы шло так, как было предусмотрено. Буратино достал из черепахи Тортиллы золотой ключик и папаша Карло уже начал прикидывать, как он станет торговать куртками и театрами, но не сложилось. Буратино объявил папу Карло – Карабасом Контрабасом и сам посадил уже не репку а папу.

Как водится, папа сначала отнесся к этому с юмором, мол растет малец, матереет и даже в чулан зашел с улыбкой на усах. Тем более, что по своим повадкам и манере общаться, он себя считал папой всех пап или как говорят в среде специфической интеллигенции: capo di tutti capi, но так можно себя ощущать несколько дней или недель, но не месяцев. Ведь знающие люди четко знают, что «крытая» или тюрьма, куда хуже, чем лагерь, а все идет к тому, что следствие будет топтаться на месте долго и нудно, продлевая срок содержания под стражей еще и еще на два месяца. 

Оно конечно, всем понятно, что сидеть в спецхате, практически не сталкиваясь с остальным населением тюрьмы, вроде бы и не так опасно, но с другой – походы на «следственку» для допросов или общения с адвокатами, все равно погружают в местную среду, а тем более – поездки в суд, когда хочешь или не хочешь, а приходится потолкаться «на боксах» в маленькой камере, без окон и с кучей самых разных арестантов – то еще удовольствие. И дело тут не в том, что вокруг «злые зэки», а что приходит понимание, что расстояние между теми, у кого может оказаться заточка – сантиметры. 

Более того, за это время он уже понимает, что на тюрьме не все, хоть и многое, можно порешать за деньги. Например, тот самый обладатель заточки мог проиграться в карты и за ним висит долг, который он обязан отработать так, как ему будет сказано. И вот этому арестанту – вообще плевать, сколько там у тебя бабла на воле и что тебя показывали по телевизору. Тем более, что таком деятелю уже глубоко плевать, что на его холку повиснет еще один труп, главное – списать с себя долг, который висит в тюрьме, на лагере и даже на свободе.

Плюс к тому, папа Карло постепенно осознал, что его отвязанная манера вербального общения здесь, в тюрьме – полнейшая катастрофа. Чем так борзо разговривать, как он привык, проще зашить рот нитками и полностью молчать. Ведь на свободе, такая манера возникает исключительно от безнаказанности и понимания того, что личная охрана решит любые инциденты, а деньги – любые неприятности. Здесь же охрана – хозяйская и как было сказано выше, деньги решают отнюдь не все.

Можно не сомневаться в том, что Карло уже стал мегаспонсором всей конкретной братвы, на СИЗО и более того, ему уже понятно, что примерно его ожидает, если вдруг откажется от спонсирования. Так что хоть он и сидит в особых условиях, а не в тех, что выпадают обычным арестантам, еще большой вопрос, как ему там сидится и судя по всему, чем дальше, тем больше – не очень.

По крайней мере его адвокаты уже стали бить «на слезу» и рассказывать о том, какой Карло больной и что всю жизнь он экономил на врачах с тем, чтобы оплачивать услуги барбершопа. И вот сейчас у него случилось то, что и с героями романа «Трое в лодке, не считая собаки», когда в самом начале повести, они листали медицинскую энциклопедию и обнаружили у себя симптомы всех болезней. Правда в той старой книжке не было симптомов ВИЧ, а Карловы адвокаты уже говорят о том, что и это у их подзащитного в наличии, а потому ему надо изменить меру пресечения. Тут возникает вопрос о том, что раньше о ВИЧ у Карлы не было слышно и потому возникает подозрение о том, что каким-то образом он приобрел эту болезнь уже в СИЗО.

Ну что же, если все это не сработает, то в запасе имеется еще клетчатое одеялко и главное – можно попытаться косить под дурака и уехать на психолого-психиатрическую экспертизу в спецотделение Павловки. Если там его признают «с приветом», то суд вынужден будет его выпустить на волю. А с другой стороны, экстрадицию в Штаты никто не отменял и там могут быть уже другие условия содержания с высокими, чернокожими арестантами. И уже какой бы компромат он не валил, все пояснят просто: да он же идиот со справкой. И на том – весь его компромат на «плюсах», уйдет в унитаз. В общем, зашел он с бородой, сбрил оную уже в тюрьме, а теперь – снова начал отпускать, но все равно слышит, как три раза в день по продолу громыхает баландер.