Товарищ Сталин пошел в несколько новые пампасы, уже совсем в сторону от заветов Карла Маркса. А именно, он переосмыслил саму идею коммунизма и в общем, не сильно нарушая этой теории, стал ее воплощать в жизнь, постепенно погружая страну в сплошной лагерь. Уж он-то прекрасно понимал, что пролетариат – подлая масса, которой только дай возможность, она будет уничтожать все вокруг и себя – в первую очередь, и потому нужна жесткая узда с шипами, чтобы пролетариат не мог дернуться ни влево, ни вправо. Поэтому НЭП был отменен и общество стало постепенно сепарироваться на зэков и охранников. Профит же здесь был в том, что именно в таком виде стали действовать постулаты Маркса.
Мы же помним как герр Карл говорил о том, что при коммунизме – от каждого по способностям? Но он на это смотрел слишком инфантильно, а товарищ Сталин разработал другой подход. Если ты не показываешь нужных способностей – идешь в зэки или прямо – в расход. Но Маркс говорил еще и о том, что каждому – по потребностям. Так вот, если у кого-то эти потребности оказались выше того, что позволяет партия и правительство – присоединялись к первым. Ведь Маркс не определил, кто именно будет определять уровень возможностей и потребностей. И вот в лагерях коммунизм был доведен практически до тех норм, которые задавал классик. Зэки вкалывали так, что многие умирали просто на месте работы, поскольку начальству было виднее, какие у тебя должны быть способности. Ну а потребности сводились к пайке и робе, на том – все. Разве это – не коммунизм?
Но товарищ Сталин переосмыслил не только это. Ведь в теории Маркса и Ленина, переход к новой общественно-политической формации рассматривался как естественное, эволюционное явление и потому оно должно было произойти само собой, во всех уголках мира, только в одних – раньше, поскольку там созреют нужные условия и сам ход развития производственных отношений приведет к поляризации любого общества. Ну а это происходит в разных местах с разной скоростью. Между прочим, сам дедушка Карл считал, что революционный переход к новому строю произойдет в Германии, Франции и Британской империи, а вот россию он видел последней, ввиду ее дремучей отсталости.
Однако после прихода во власть большевиков этот путь никто больше не проделал и особенно было показательно то, что в тех странах, где Маркс определил начало перехода в коммунизм, ничего подобного не произошло. А это значит, что теория не подтверждается практикой, но Ленин не решился признать именно это и потому было решено, что мировую революцию надо подтолкнуть. Для этой цели был создан Коминтерн, который и должен был подготовить лидеров для таких революций по всему миру.
Но как это часто бывает, громоздкая структура, обязанная раскрутить маховик мировой революции, быстро превратилась в синекуру, где жировали разного рода отщепенцы и глядя на все это, Сталин окончательно закрыл тему мировой революции в том понимании, которое предлагали Маркс и Ленин, и выдвинул свою теорию, согласно которой, переход от капитализма к коммунизму может пройти только в ходе мировой войны. Он полагал, что если Первая Мировая создала условия для захвата власти большевиками, то Вторая Мировая продолжит это движение уже на штыках большевиков. В таком случае, основной задачей стало изготовление как можно большего количества этих штыков, чем Коба и занялся. А для военной индустрии, особенно в тех условиях, никакой НЭП был просто не нужен, а нужна была индустриализация без которой, по мнению Сталина, совок не прожил бы и десяти лет.
(Окончание следует)
Сталин построил очень мягкий режим,Рекомендую прочитать Троцкого с его “трудовыми армиями”,где были раздельные бараки для всего населения,еженедельная свиданка с особью противоположного пола и отсутствие всяческой семьи и собственности. Сами лидеры коммунизма видели себя вроде фараонов или полубогов.
Кстати ,нечто похожее пытались исполнить Мао и Пол Пот.
О пролетариате.
В 1920 году к моему прапрадеду – зажиточному крестьянину Тамбовщины – пришёл двоюродный брат и говорит: “Никита, а давай соседа застрелим!” “Ты совсем рехнулся?!” сказал прапрадед. Тот пошёл к соседу, которого только что собирался убить и говорит: “А давай Никиту застрелим!” “А давай!” ответил тот. Пошли и застрелили моего прапрадеда. Он бы ещё мог выжить, но дело было к вечеру, ехать в город надо было через лес, а в лесу были такие же “классово близкие”. Так за ночь он и умер. Моей прабабке – его дочери – было 9 лет. И поскольку она осталась в живых и рассказала мне эту историю – это ещё далеко не самый сюр, что там творился.